"Ой, точно! Забыла совсем, что писала, когда анкету заполняла", – ответила я.

"Так ты занимаешься Pole Dance? Или решила приукрасить свой образ?" – прилетело вновь его послание, от которого захотелось послать товарища с ником Ярый, дружить с кем-нибудь другим, если бы не то обстоятельство, что именно я и была заинтересована в переписке с ним.

"А если второе, то дружить передумал?" – не удержалась я.

"Уже нет. Мне кажется, что ты что-то скрываешь. И мне интересно узнать – что? Поэтому я настаиваю на дружбе. Согласна?" – получила я его сообщение.

"Настаивает он", – передразнила я его вслух.

Только сейчас почувствовала, как пылают щёки. Словно флиртую с незнакомцем, а не с мужем. По крайней мере, не ощущалось, что это он. Правда, мы с ним и не переписывались никогда. Зачем? Если есть телефон… А, оказалось, что в таком общении есть свой шарм. Недаром раньше люди писали письма друг другу, хранили их, а потом перечитывали через время. А теперь, телефонные разговоры хранить не будешь.

"Согласна" , – ответила я. – Расскажи о себе".

Решила я опередить его.

"Обо мне ты днём прочитала. Расскажи лучше ты о себе, раз информация на твоей странице недостоверна".

"Вот, засада, – подумала я, – это же Машка днём зашла на его страницу… А я не потрудилась посмотреть, что он там пишет. И что рассказывать, я пока не придумала. Эх, Азалия, плохо ты подготовилась… Вечно на русское авось рассчитываешь", – гнобила я себя, пытаясь лихорадочно придумать, о чём с ним поговорить.

Оказалось, что придумать тему не так просто, как казалось. Повторяться не хотелось. Всё, о чём мы с ним говорили, будет ему неинтересно. О чём я с ним не говорила? О своей любви к Pole Dance!

"Достоверно. Я действительно люблю танцевать, и пилон – моя страсть!" – написала я.

Через мгновение он начал набирать ответ.

"Мне интересно, что в твоём понимании – страсть? Опиши, свои ощущения, когда танцуешь." – прилетело его послание.

Я снова задумалась. То, что я чувствую, как это объяснить? Тем более что с тех пор, как я танцевала, на самом деле прошло уже пять лет. Я прикрыла глаза. Вспомнила ритмичную музыку, под которую я обычно разогревалась. Тело откликнулось подёргиванием, словно мышцы проснулись… Я открыла глаза, чтобы писать, а в мыслях была там, на своём первом отчётном выступлении в клубе:

"Танцевальный зал. Свет приглушён. Пилон и свечи вдоль стен. Начинает звучать композиция Enigma - Ameno Dorime.

Я в чёрном атласном плаще. Лицо закрывает капюшон. В руке свеча. Медленно, в такт музыке подхожу к пилону. Зрители видят лишь освещённую свечой часть моего лица. Опускаю подсвечник на пол и, развязав на груди тесьму, позволяю плащу соскользнуть с плеч. Остаюсь в коротком белом платье из сетки. Направляюсь к пилону и обхватываю рукой его холодный металлический стержень. Он свободно скользит в тёплой ладони.

В ритме музыки делаю по траектории шаг, другой третий, набирая скорость. Тело, словно натянутая струна, откликается на чарующие оттенки коллажа звуков, ритма и чувств, и взлетает, вплетая в узор танца акробатические трюки. Величественная музыка пронизывает всё пространство, она ведёт, но уже второстепенна. Теперь пилон – мой партнёр. Он даёт ощущение могущества, невесомости и силы. Я парю, испытывая невероятный восторг…" – выдохнула протяжно я и, поставив многоточие, решила, что этого достаточно. Нажав "отправить", вдруг испытала волнение: "Как он отреагирует на моё сумбурное, искреннее описание?"

10. Глава 9. Ты меня не знаешь

"То, что ты описываешь – интересно! Но больше похоже на эйфорию после страсти. А сама страсть – это пламя. Его в твоём описании не так много. Но мне захотелось увидеть тебя в танце. Думаю, в тебе больше огня, чем ты показываешь, незнакомка с именем Сакура, – читала я сообщение Ярого. – На странице ты указала, что любишь цветы и зелёные глаза в сочетании с кубиками пресса на животе высокого брюнета… Этого достаточно, чтобы ты отдалась мужчине?"