— Неудивительно, — коллега подала мне влажную салфетку, плеснула себе в кружку кипятку и опёрлась бедром о стол отгороженной от офиса матовым стеклом обеденной зоны. — Супруг твой с этим контрактом всех в постоянном тонусе держит. Но то мы, только на работе его терпим. А тебе и дома приходится с ним дело иметь.

Я улыбнулась шутке, чтобы не навлекать на себя подозрения.

— Держусь как-то.

— Справедливости ради, — Наташа подцепила с тарелки печенье, — могу себе представить, какой это прессинг для Кирилла Михайловича. Дагмаров…

Она округлила глаза, а потом закатила их к потолку:

— У нас тут никто до сих пор поверить не может, что контракт реально подписан. И у меня есть теория, что подписан он кровью.

Наташа хихикнула, а у меня мороз по коже пошёл.

— Почему это?..

— Да чтобы привлечь внимание Булата Дагмарова… не знаю, что твой муж ему пообещал, но боюсь, нам придётся раза три наизнанку вывернуться, чтобы удовлетворить все запросы заказчика.

— Он такой требовательный? — поёжилась я.

— Он мог бы выбрать из сотен вариантов, и уж поверь мне, куда-а-а-а более солидных, а выбрал нас, — Наташа загадочно повела глазами и не стала ничего объяснять, видимо, посчитав, что этой информации мне будет достаточно.

Но если она так считала, то была неправа. Просто мне стыдно было признаться, что я об этом Дагмарове ничего толком-то и не слышала.

Он — гигант бизнеса, птица не нашего полёта. К тому же в вопросах сотрудничества и переговорах я никогда не участвовала. Этим занимались Кирилл и его команда — замы, помощники и прочие.

Быть женой директора фирмы ещё не значит быть посвящённой в его бизнес-дела. По крайней мере в нашей семье это не поощрялось. Я знала только то, что мне полагалось знать. И если уж начистоту, меня такое положение дел совершенно устраивало.

До недавнего времени.

До того как мне очень не посчастливилось пообщаться со сверхважным бизнес-партнёром моего мужа.

Неприятные воспоминания о беседе с Дагмаровым продолжали меня преследовать, даже когда я вернулась домой, накормила Егора, помогла ему искупаться и уселась собирать наш очередной громадный пазл.

Пока сын увлечённо ползал по полу гостиной, пытаясь разыскать кусочки хвоста роскошного снежного барса, которого мы с ним собирали уже вторую неделю, я снова прокручивала в голове унизительную беседу.

И попытки её проанализировать никакой ясности не приносили.

— Ма! — Егор победно поднял над головой кусочек и приложил его к краю мозаики. — Подходит?

Он и сам видел, что подходит, но хотел, чтобы я засвидетельствовала.

— Ура! — я изобразила восторг и хлопнула в ладоши. — Егор — ты большой молодец. У меня из-за этого серо-белого меха в глазах рябит. Никогда бы сама не нашла.

Сын смущённо заулыбался и поместил кусочек в законно отведённое ему место, придавил его указательным пальцем и снова посмотрел на меня.

— Мам. А у них правда хвосты такие длиннющие и толстые?

— Правда. Ирбисы в горах живут, в труднодоступных местах и в очень суровых условиях. Им такие хвосты просто необходимы.

— Вот бы его… погладить, — завистливо прошептал сын и потрогал ладошкой нарисованный хвост.

— Ну, потрогать такую кошку можно только если подпустит, а это почти невозможно. Они, Егорушка, дикие. И людям не доверяют. Даже таким добрым, как ты, — я потрепала по волосам посмурневшего сына. — Но знаешь, что?

И почему я раньше не догадалась? За своими бедами и переживаниями совсем не подумала, что можно устроить Егору вожделенную встречу.

— Что? — карие глазёнки уставились на меня, а я уже предвкушала его реакцию.

— Если ты хочешь на такого красавца вживую посмотреть, могу устроить вам встречу на выходных.