– Да что такое-то? Почему ты каждое мое слово в штыки воспринимаешь?

Он с таким изумлением смотрит на свои разбитые костяшки… Словно и сам от себя такого не ожидал.

– Мне кажется, вопросы не мне нужно задавать…

Потихоньку оттаиваю. Бить он меня не собирается. И кровь на кулаке – отлично отрезвляет самого Аверченко.

– А кому? Скажи, Олесь. Я обязательно их задам…

– Найди себе хорошего психиатра.

– Найду. Найду, обязательно! Я с тобой свихнусь окончательно, Олесь! Вот прямо сейчас с ума сойду!

Я видела людей под разными веществами. В нашем районе какие только не встречаются…

Но то, что творится с Женькой, ни на что не похоже. Его ломает, но взгляд остается чистым, цепким и пристальным… И очевидно, что ему плохо. До такой степени, что даже мое равнодушие и неприязнь начинают таять… Не могу смотреть, когда кто-то страдает!

– Уйди. Не мучайся. Тебя сюда никто не звал. – Пожимаю плечами. Чем еще ему помочь – не могу придумать… Лучший выход – забыть друг о друге снова. Лучший для всех нас.

– Да конечно!

Не успеваю моргнуть, как оказываюсь стиснута его руками. Крепко держит мою голову в ладонях, впивается губами в мои губы… Это совсем не та нежная, томительная ласка, что до сих пор меня мучает во снах. Голодный, жадный, убивающий поцелуй, выпивающий дыхание. Он что-то требует от меня безмолвно, терзает, мучает…