Смерть часто угрожающе нависала то надо мной, то над Мишей, но больнее всего она ударяла там, где должна была зародиться жизнь.

Первые годы после свадьбы, которую мы праздновали в моё восемнадцатилетие, мы, само собой, предохранялись. Не то время, не то место, опасные дела моего мужа. Немного позже жизнь стала спокойнее, но мы ещё сомневались и часто жили на чемоданах, готовые сорваться в неизвестном даже нам самим направлении. Тогда я не видела возможности включить ребёнка в нашу жизнь, слишком безумной и безрассудной она была.

После мои взгляды изменились и здесь мы и встретили проблемы.

Точнее, их встретила я. Потому что, когда забеременить все же удалось, оказалось, что Миша помимо всего, что он от меня утаивал время от времени увлекался запрещенными веществами.

И к моему великому ужасу и боли, он не был уверен, что ребенок не зачат в тот период.

Рисковать рождением наследника с отклонениями Миша само собой не хотел и настоял на прерывании.

Сердце до сих пор кровоточит от осознания того, что я потеряла.

Сглатываю воздух и тихо говорю:

- Детей нет. Миша… мы оба не хотели, да.

– Врать ты так и не научилась, Оленёнок, – цедит сквозь зубы Дамир и давит на газ, пролетая перекрёсток на жёлтый.

Ехать оказалось недалеко. Дамир делает почти круг по улицам и заезжает на подземную парковку у какого-то мрачного здания. Меня передёргивает, не только в фильмах с этого начинается что-то плохое. Он не замечает.

- Отпусти, - тихо прошу я. -Дамир, ты же сам понимаешь, что так нельзя. Это просто похищение.

– Думаешь кому-то есть дело? – фыркает он, проезжая в самую дальнюю и тёмную часть парковки. – Ты жена преступника, Оленёнок. Его ищет о-о-о-очень много людей. Я могу делать с тобой всё, что в голову взбредёт и мне даже пальцем не погрозят, понимаешь? Мы с тобой вне рамок законов и морали.

Я утыкаюсь лицом в предплечье и выдыхаю.

- Это просто месть. Думаешь, я не понимаю? Чего ты хочешь? Извинений?

Прости, я прекрасно понимаю, что повела себя подло, но мы были подростками. Детьми еще.

– А не много ли ты берёшь на себя? – он паркуется и поворачивает ко мне голову.

Пугающий. Сейчас, сидя почти вплотную я чувствую себя очень хрупкой и беспомощной. У Дамира огромная машина, но когда он сидит в кресле его плечо почти касается спинки моего сидения. Он будто заполняет собой всё пространство и я в нём чувствую себя жалкой.

– Серьёзно считаешь, себя настолько особенной, что я за десять лет не нашёл девушку поинтереснее? Красивее? Порядочнее? Не льсти себе, Оленёнок. Ты так и осталась любимой подстилкой конченого ублюдка. Не единственной, уж прости, но достаточно ценной чтобы выманить его из помойки в которой он прячется. Оставь себе извинения. Как только мы поймаем Мясника, сможешь идти на все четыре стороны, если конечно, не всплывёт каких-то преступлений, которые можно будет на тебя повесить. Но я сомневаюсь. Ты всегда была слишком труслива, чтобы делать что-то самой. Выходи из машины. Без глупостей иначе словишь пулю.

Я с трудом выбираюсь. Ноги подрагивают от страха и того глядя, зубы начнут отбивать дробь.

Смотрю на тусклый свет из двери в конце парковки. Очевидно пойдем туда.

- Я ничего не знаю. -Снова отчаянно пытаюсь найти хоть какой-то способ не идти в это логово зверя. - Сам же сказал, что я подстилка и ничего больше.

– Почему ты сбежала?

- Откуда? - Я настолько напугана взглядом непроглядно черных глаз, что не могу сообразить сразу о чем Дамир спрашивает.

– От своего обожаемого супруга само собой. Или он экономит на твоей обуви?

- Я сама так захотела, - делаю шаг и будто специально напарываюсь на что-то острое.