- Кэндис, прекрати, - отрезвляет ее отец. - Не забывай, кто ее Истинный, и что пережила твоя сестра.

Я складываю руки на груди.

- Кэн, завидуешь? - приподнимаю бровь. - Да если бы можно было подарить Истинного, я бы тебе его вручила!

Нет, не вручила бы. Странное чувство протеста поднимается из глубин души. И протест направлен на собственные слова.

- Во всяком случае, теперь ты под защитой черного дракона, - фыркает сестрёнка. - Надеюсь, это стоило того, что с тобой случилось до.

Звонкий звук пощёчины разносится по холлу.

- Мам, - едва ли не плача, тянет Кэндис, держась за щеку.

- Постыдилась бы, Кэндис, - рассерженно говорит мама. - Твоя сестра пережила трагедию, а ты смеешь подобное говорить?!

- Быстро иди наверх, Кэндис, - строго приказывает отец.

Сестрёнка смотрит на меня холодно и зло. Поджимает губы и бросает озлобленно:

- Ничего, справедливость ещё восторжествует. Все скоро поймут, что ты не такая уж и славная, сестрёнка.

А я лишь закатываю глаза на ее очередные обидки.

- Госпожа О'Шерр, - обращается тихонько прислуга, - за Вами прислан магбиль с гербом дома Вашего мужа. Он ожидает у ворот.

С тоской отмечаю, что пора возвращаться.

На мгновение проносится мысль о том, чтобы рассказать всё О'Шерру. Но, что он сделает? Да, и я не уверена, что он вообще сам во всем этом не принял участие, раз уж всё с подачи их принца. Хоть это и мои догадки. А, может, О'Шерр вообще дружен с Лионом?

От этого предположения по спине проносится холодок.

Я ведь совершенно ничего не знаю!

Прощаюсь с родными и погружаюсь в раздумья.

Знает ли О'Шерр о том, что сотворил Лион? Знает ли он всю правду? Может ли он быть замешан вообще во всем этом?

Возле ворот, у магбиля, едва сталкиваюсь с пожилой леди.

- О, прошу прощения, Вы в порядке? - тут же беспокоюсь. Ведь могла ушибить ее сильно.

- Все хорошо, дитя, - взмахивает рукой старуха, кутаясь в шаль. Блеклые серые глаза поблескивают. - Я слепа стала, иногда так бывает. Могу сшибить с ног, - улыбается виновато беззубым ртом.

Смотрю, старуха обронила какую-то брошь. Видимо она была прицеплена к ее шали. Брошь красивая с алым драгоценным камнем. Видимо, слетела с шеи, когда мы столкнулись.

- Милая девушка, не поможешь ли бабушке ? - горестно вздыхает та, бросая взгляд на брошь. - Не могу нагнуться поднять. Да и руки не слушаются.

- Да, конечно, - растерянно отзываюсь я, кошусь на магбиль, что О'Шерр прислал за мной.

Поднимаю, но тут же одергиваю руку, ощущая болезненный укол. Капля крови выступает на пальце.

- Простите, вот, - неловко подхватываю брошь и протягиваю старухе. - Давайте я Вам ее подколю вновь.

- Не нужно, дитя, куда мне? Давно пора было выбросить эту вещь, - качает головой старуха. - Всегда то палец уколю, то поцарапаю руку об нее.

Дама широко улыбается и теперь ее улыбка кажется немного неприятной.

- Выкинь ее, - небрежно отмахивается старуха и направляется вдоль по улице.

Рука не поднимается выбросить брошь. И я оставляю ее в магбиле. Сама не знаю почему.

С грохотом проезжает два экипажа. Редкие прохожие спешат по своим делам. И только сейчас замечаю, что здесь, в принципе, оживленно. Но вот при встрече со старухой, будто всего этого не было.

Ерунда какая-то... И от этой ерунды вдруг становится не по себе.

Стоит вернуться в комнаты, замечаю на постель конверт. Вот только печать незнакомая, синяя.

Распечатываю и достаю пергамент.

Почерк Лионела.

- Как ты вообще ещё смеешь мне что-то писать? - в злом изумлении спрашиваю я в пустоту. Настроение портится.

А от написанного и вовсе поднимается возмущение!

"Не смей рассказывать никому правду, иначе горько пожалеешь. На моей стороне сам кронпринц Ардарии. Хочешь жить - молчи, Арлин."