- Тебе было ее жаль? - В его голосе звучит удивление.

- Ты ее унизил перед всеми ребятами из компании. А сколько там было незнакомых людей. Ты вообще представляешь как она себя после этого чувствовала?

- Разве не она испортила твое платье, а после высмеяла перед всей группой, когда ты в нем все-таки вышла в зал?

В этот момент мои глаза распахиваются до нереальных размеров. Сдерживать эмоции не получается. Да, Анисимова растопила шоколад и измазала им мое белоснежное платье. Мы как раз были на приеме. Моих родителей пригласил ее отец. Папа гордился тем, что нас позвали на такое мероприятие. Отец Алины очень влиятельный человек, и отец хотел с ним работать. Была белая вечеринка. На мне было шикарное белое платье. А эта сучка... она специально мне его испортила. У меня не было другого выхода как выйти в нем в зал, потому что отец оборвал мне телефон звонками. Нужно говорить о том, что как только я появилась в зале, Алина была первой, кто начал громко смеяться, привлекая ко мне внимание всех остальных? Отец покраснел от злости, я сгорала от стыда, а эта сучка... Вот только как Зотов обо всем этом узнал? На той вечеринке не было ни Клима, ни Мирона.

- Подожди... а как ты...

- Я всего лишь ей показал, что бумеранг всегда возвращается, — Мирон опускает свой взгляд ниже, скользит по моему лицу, по шее... Заставляет меня начать дышать чаще, а после отворачивается. Отходит от меня. Идет к своему пиджаку, который висит на стуле. Я же все еще стою в полном шоке. - Свое желание я загадаю позже, а сейчас пошли, я отвезу тебя домой.

11. Глава 11.

Когда нажимаю кнопку на кофемашине, слышу, что дверь нашей спальни открывается. Это Клим проснулся и вышел из комнаты. Я вся моментально напрягаюсь, потому что сегодня впервые спала в нашей общей спальни, а ушла спать в гостиную. Впервые за всю нашу семейную жизнь. У нас раньше с мужем были разные ссоры. И очень громкие, такие, что казалось люди после такого разводятся. Но каждый раз мы мирились. Громко, страстно, влажно. Секс после ссоры всегда был самым офигенным. Потому что каждый выкладывался на тысячу процентов. Но вчера все было иначе. Когда я пришла домой, то муж уже был в квартире. Мы встретились взглядами, я впервые не стала идти на примирение. Клим же, сделав несколько попыток поговорить, забил на все болт и ушел спать в спальню. Я же долго думала над тем, как поступить, а после пошла в шкаф и достала запасную подушку с одеялом.

С приближением шагов мужа я напрягаюсь все сильнее. Спина натягивается как пружина. Я сверлю взглядом чашку, в которую тонкой струйкой наливается кофе. Слышу, как Клим достает чашку, после открывает холодильник. Все это происходит молча. Значит он выбрал тактику не разговаривать? Не могу сказать, что огорчена таким его решением. Забираю чашку, как только машина прекратила свою работу и иду в гостиную. Не сажусь за стол на кухне, чтобы избежать этой глупой сцены. Когда каждый за столом делает вид, что второго просто не замечает. Тем более, что завтракать я не планирую. Мне нужно быстро погладить вещи на работу, нанести макияж и вызвать такси. Опаздывать в офис я совершенно не хочу.

Ловлю себя на мысли, что, наверное, первый раз в жизни чувствую себя максимально комфортно. Хотя, казалось бы, должно быть иначе? Я ведь в ссоре с мужем. Но мое подсознание совершенно не испытывает никакого дискомфортно. Как будто, так и нужно. Как будто, это вполне логично на данный момент. Но напрягает меня кое-что другое... Я так сильно вчера спешила сбежать от Зотова, что даже не уточнила, когда он со мной свяжется по поводу его знакомого психолога. Вчера вечером Мирон вызвал такси и сел со мной в машину. Довез меня до дома. А в моей голове все время была полная каша из вопросов и непоняток. Мирон очень сильно шокировал меня своими словами. Тем, что он помнит тот случай с моим позорным платьем. И особенно тем, что после за меня отомстил.