Стараюсь, как могу укрепить его теми немногими нитями, что есть в моем распоряжении, и их едва хватает, чтобы заставить сердце Иоса биться хоть немного ровнее.

— Ты должен жить, Иос, — говорю я, роняя слезы на латы на его груди. — Ты очень нужен мне. Я не справлюсь без тебя.

— Ты сильная, ты справишься, — говорит он. — Ты гораздо сильнее, чем я.

Я смотрю в его глаза, чистые глаза цвета неба, и качаю головой.

— Я всего лишь девчонка которая стукнулась головой и потеряла память.

— Нет, — едва заметно улыбается он, — ты не просто девчонка. И эти люди… Они не просто так тебя ищут.

— Скажи, что мне делать дальше?

— Идти в город, в большой город, затеряться там. У меня есть друзья, которые могут помочь тебе укрыться. Ты найдешь все в моих заметках. У меня есть брат. Мы давно не виделись с ним, но он поможет, если попросить. Деньги ты найдешь в моих вещах, в упряжке. Все, что было моим, теперь твое.

— А ты куда собрался? Нет! — упрямо качаю я головой, — я не собираюсь ничего делать без тебя.

— Послушай, Анна, — перебивает он меня, — я не выживу. Я даже не знаю, почему я жив до сих пор. Смерть уже стучится в мои ворота. Я только хотел сказать тебе.

— Нет, я не хочу ничего слышать. Ты не умрешь! Я не разрешаю тебе умирать!

Он снова улыбается.

— Теперь ты командуешь?

— Да! Я командую, и я приказываю тебе жить и быть со мной рядом. Ты понял меня?

— Из тебя получилась бы хорошая правительница... Я бы очень хотел выполнить твой приказ. Очень хотел бы всегда быть с тобой рядом.

— Вот и будь! — говорю я, — все, что тебе нужно — это дышать, не сдаваться, быть со мной.

Я чувствую, что рана на моей шее перестает болеть и трогаю место пореза. Он практически затянулся, и на его месте остался лишь неболььшой болезненный шрам.

Я с радостью обнаруживаю, что множество нитей высвобождается и теперь я могу использовать их для лечения Иоса.

Я сразу же направляю их в его сердце, заставляя его биться ровнее, и оно подчиняется мне. С огромным трудом, но подчиняется, но на это уходят все доступные мне силы.

— Только попробуй умри. — говорю я шепотом.

Я высвобождаю часть самых мощных нитей и направляю их на позвоночник Иоса, пытаясь залечить самую большую трещину, которая причиняет ему больше всего боли.

Мне кажется, что я бесконечно долго заставляю нити обволакивать эту область, настраиваию их музыку, создаю гармонию звуков нитей настолько яркую и громкую, что сама едва не теряю сознание от ее интенсивности. Весь мир для меня в эту минуту перестает существовать. Есть только я и эта маленькая упрямая трещинка…

5. 5

И наконец, спустя, кажется, целую вечность, эта рана поддается мне. Кость срастается и в это мгновение вся нижняя часть тела Иоса словно бы оживает.

Иос разлепляет сухие губы и говорит едва слышно:

— Я чувствую тепло в ногах, что ты сделала?

— Ничего не говори.

Я вытираю пот со лба и тяжело дышу, продолжая из последних сил контроллировать сердцебиение Иоса, которое снова становится нестабильным, ненадежным, словно оно собирается остановиться в любое мгновение.

— Он мертв? — вдруг слышу я хриплый голос и взрагиваю.

Оборачиваюсь и вижу Чивса. Он осторожно карабкается по камням , подбираясь к нам.

— Нет, — говорю я.

— На тебе лица нет, Анна, — с тревогой говорит он. — Ты вся в крови. Он подходит ко мне и смотрит на мою шею.

— Все в порядке, это ерунда, со мной все будет хорошо. Я должна быть с ним.

— Ты вся белая, как полотно. — говорит он с тревогой, — тебе нужно отдохнуть.

— Я не могу отдыхать. — упрямо говорю я, — если я отпущу его — он погиб.

Он снимает с плеча сумку и протягивает мне фляжку.