Звучит кремлевский бой курантов. На здании охраны стоит аналог кремлевских часов. Отсчитываю по привычке количество боев. Ого! Уже семь вечера! Через час уйдет лечащий доктор Сонечки. Мне необходимо торопиться.

Ощупываю свои карманы и с ужасом осознаю, что телефон где-то забыт. То ли в офисе у Тимура, то ли я его оставила вообще в ресторане.

– Пожалуйста, выпустите меня, - слезно принимаюсь умолять я, - Я же выйти хочу, а не зайти.

Не понимаю, почему меня не выпускают. Какая проблема нажать кнопку, чтобы я вышла? Просверливаю взглядом не поддающуюся дверь, которая никоем образом мною не откроется, только через охранников. И как назло не проскочить ни с кем. Никто не выходит.

– Девушка, присядьте на диван. Подождите. Мы разберемся, - отвечает мне молодой парень, бесцветно глядя на меня.

Ему не понять мою ситуацию. Ему до меня все равно.

Другой мужчина начинает что-то тихо ему говорить, тот кивает в ответ. Смотрю на них замученными глазами.

– Мужчины, послушайте, - пытаюсь призвать к логичности, - я хочу выйти. Не зайти. Просто нажмите кнопку, пожалуйста. Мне необходимо в больницу. Меня там ждут.

Но мои мольбы словно бьются о гранит. Меня никто не пытается услышать. Все только указывают ждать.

– Лана Александровна, - передо мной вырастает Костя. Его раскрасневшееся лицо указывает мне на мою вину перед ним, - давайте вернемся в дом и подождем Тимура Аскольдовича там.

Мотаю головой.

– Спасибо, Костя, за гостеприимство, но мне срочно надо в больницу. Через час уйдет доктор и я не смогу с ним пообщаться. Костя, может, ты сможешь меня подбросить?

– Лана Александровна, я бы рад помочь, но без Тимура Аскольдовича не могу ничего сделать.

Тимур, Тимур… везде он! Вокруг него что ли земля вертится?

Выхожу из здания охраны. Может, пробегу вместе с какой-нибудь машиной. Но только выхожу на дорогу, как мужчина в форме просит меня отойти от дороги подальше. Что за тюрьма этот элитный поселок?

Мне хочется рыдать от бессилия.

Через пост проезжает знакомый мерседес, останавливается на стоянке для гостей.

Обнимаю саму себя, поеживаясь от холода.

– Замерзла? - подбегает ко мне Тимур и, обнимая меня за плечи, пытается увести в сторону, - пойдем в машину. Костя, на сегодня ты свободен. Завтра я тебя сам наберу.

Костя кивает, прощается с нами и послушно отгоняет автомобиль, на котором меня привез.

– Тимур! Меня не выпускают через охрану, - говорю своему бывшему с жаром, - Костя малость промахнулся. Он не понял, что меня везти надо было ко мне домой. Привез к тебе…

– Это и твой дом тоже, - улыбается своей слащавой улыбкой.

Какой он мерзкий! Стоит попасть в его поле обозрения, как моя жизнь перестает подчиняться мне. Словно становится его собственностью. Если бы не необходимость в спасении дочери, никогда бы его не увидела.

– Тимур, мне в больницу надо. Доктор уйдет в восемь часов, - чуть не плача прошу я.

Он красноречиво бросает взгляд на аналог кремлевских часов. На них уже 19.40. Я опоздала. Я не узнала состояние своей дочери. Как она себя чувствует? Проснулась от наркоза, а мамы нет рядом. Что я за мать такая? Корю себя, а этому мерзавцу хоть бы хны. Думает только о себе!

И словно в подтверждении моих мыслей, Тимур заявляет:

– Останешься сегодня на ночь со мной, скошу несколько тысяч.

– Что мне твои тысячи? Когда долг в двенадцать миллионов?

– Договорились. Сколько вычесть? Десять? Двадцать? Больше ты не стоишь.

Противно прищуривается, исследуя мою реакцию.

– Ты не слышишь? Мне в больницу надо! - почти кричу я, пытаясь достучаться до мерзкого сознания.

– Все врачи уже ушли отдыхать. Теперь только завтра, - пожимает он плечами. Вот подонок! - Или тебе уже не надо списать небольшую часть долга? Кто-то еще с утра рвался. Поутихло рвение?