— Ксюш, что ты бегаешь как угорелая? — вздыхает соседка.

— Еще одна проблема на мою голову. Я как проклятая.

— Успокойся. С детьми что или с матерью, не приведи господь?

— Нет, с ними все хорошо, — ищу в шкатулке золото, которое можно сейчас заложить, потому что в моем кармане и на карте почти ничего нет.

— А что случилось-то? Может, я с тобой поеду? Чем смогу, подсоблю!

— Если бы было так все просто... Если не вернусь сегодня, значит, меня задержали органы полиции.

— Ты меня пугаешь! За что они должны тебя задержать?

— За убийство племянницы.

Ныряю в кроссовки. Хватаю сумку, закидывая ее на плечо.

— Что ты надумала? Не глупи.

— Варвара, вот, возьмите ключи, присмотрите за квартирой. Пожалуйста.

Сбегаю по лестнице.

Сажусь в свою машину. Пока она прогревается, рабочий телефон просто разрывается от претензий. К черту гордость мою, набираю номер мужа. Идут гудки, но никто не берет. Набираю еще, еще и еще — и все та же гробовая тишина.

В мыслях сразу почему-то появляются картинки того, чем они могут сейчас заниматься, и вспоминается та ночь. Боль. Проклятая боль не унимается. Я сама ее подкармливаю своими думками. И как бы мне хотелось выколотить себе сердце, чтобы не чувствовать, и вместо него вставить просто суррогат сердца, который служил бы для поддержания жизнедеятельности, и все.

Отъезжаю в сторону офиса. Муж должен быть сейчас у себя на работе. Пишу ему, что надо срочно поговорить. Это важно. Знаю, у Игоря много юристов, они помогут мне разобраться с исками, которые могут подать на меня. И открою глаза на его «ангела», на которого он меня променял.

Доезжаю до офиса. Осматриваюсь. Машина его припаркована — значит, я права, он тут. Еще раз набираю его номер, чтобы он вышел. Трубка снимается.

— Игорь, — кричу в трубку. Сама не могу понять, что сейчас внутри творится. Эффект феникса. Сгораю, остается копоть да пепел во мне. И опять перерождаюсь, думая о том, что не все потеряно и все, как прежде, возможно будет.

Слышу голос в трубке, обида и злость снова разжигают пламя.

— Ты что, не понимаешь, тетя? Раз с тобой не разговаривают, значит, не хотят. Что ты ему названиваешь?

— Послушай меня, прошмандовка малолетняя. За видео, которое ты вбросила, я с тебя лично спрошу, поняла меня? Мать твоя, видимо, ничему тебя не научила, только как в постель лезть к другим мужикам.

— А! — смеется в трубку. — Тебе понравился мой маленький привет.

— Не очень, знаешь ли. Но не забывай, всегда на такое летит ответ.

— Ну-ну. А про мать мою не смей говорить ничего. Это ты должна была лежать в том гробу, это ты должна была прожить ее жизнь. И если бы не ты, она бы не заболела. Ну ничего, все встанет на свои места. Ты прочувствуешь, каково это. — И отключается.

Мерзавка.

Хочу уже набрать приемную, как вдруг телефонный гудок перебивает встречный вызов. Голос мужа на линии.

— Алло, Игорь.

— Ксюша, чего ты добиваешься?

— Что?

— Ты зачем Элону доводишь до истерики?

— Я довожу? Звоню тебе с утра. У меня проблемы из-за твоей ненаглядной. Она слила видео нашего скандала. Ты понимаешь, при моем роде деятельности что это значит? С какими людьми я работаю?

— И при чем тут Элона?

— Выйди на улицу, я тут, мне нужна твоя помощь.

— Сейчас не могу, я готовлюсь к совещанию. Ступай домой, позже поговорим.

— Позже не получится, надо сейчас, срочно.

— Я все сказал, — кидает трубку.

А я стою, сжимаю телефон и острые ключи от своего королевича железного. Плакать не буду. Не буду.

Подхожу к машине его. Он так любит эту машину, больше себя. Не жалея, царапаю надпись на капоте и уезжаю подальше от этого места

Сергей

Рассоединяю разговор. Захлопываю крышку своего компа. Зачем пересматриваю эти видео, причиняя боль самому себе? И что за аноним мне их присылает? Уже, в принципе, не важно. Открыл глаза. Так открыл, что я не смог дышать одним воздухом с Викой в родном городе и перебрался в красивый город Питер. Только забрал документы на свой бизнес. Остальное выставил на продажу. Даже свой любимый поршик. В котором очень любила кататься Вика. Мне даже казалось, я купил его для нее, а сам ездил с водителем. Лишь бы девочка моя маленькая радовалась.