Лёшка фиксировал мои руки над головой, не позволяя вырваться, будто верил, что я буду продолжать пытаться! Да какое там? Я же всё торжество мечтала стереть из памяти события двух последних месяцев, перенестись в прошлое и, закрыв глаза в объятиях бывшего мужа во время нашего медленного танца, открыть их уже той прошлой невестой – его законной супругой. И без зазрения совести до головокружения зацеловывать этого предателя, который в том времени ещё таковым не являлся.

Сейчас же Лёшка сильно и жёстко сминал мои губы своими, будто злясь на меня за всю эту ситуацию и за лживые слова про соблазнение Юрки, с которым на самом деле мы и целовались-то сегодня утром в ЗАГСе второй раз в жизни притом, что первый был тогда в парке на глазах у мужа-предателя в отместку за его поцелуй со Светкой.

Боже! Как же приятно было находиться в объятиях бывшего супруга, чувствовать его силу, напор и страсть, ловить в его яростном взгляде жгучее желание и отголоски былой любви, а в его брошенных колкостях - обиду за потерянное счастье. Значит, я всё же была ему небезразлична, как бы трезвый Лёшка ни утверждал обратное и как бы ни злился за измену, которой на деле никогда и не было. Даже наш малыш сейчас, наверное, был счастлив, ощущая мои гормоны радости и находясь между своими родными родителями.

Так хотелось выключить память и совесть, забыть о том, кто мы и где находимся, и остаться в объятиях любимого ещё хоть на минутку, но пора было прекращать это безумие и возвращаться в жестокую реальность, где мы чужие друг другу люди, а ребёночек в моём животе – Лёшин племянник, а не сын. Наверняка скоро нас начнут искать. Юра ведь помнит мой прошлый побег после того, как я застала мужа со Светкой, и точно не допустит повторения ситуации на своей собственной свадьбе.

— Машенька, моя девочка! Всё равно ты только моя! – прошептал в губы бывший и вновь припал к ним, теперь уже не жёстко, а нежно лаская их своими.

Лёшка, видимо, решил, что я больше не стану вырываться и, отпустив ладони из плена, принялся жадно ласкать меня. Он провёл руками по шее и ключицам, затем одну погрузил в копну моих волос, сильнее прижимая к себе, а другой спустился к груди и принялся сжимать её через лиф свадебного платья, нащупывая и возбуждающее выкручивая сосочек. Я застонала прямо ему в губы, прикрыла глаза и поняла, что уплываю.

Это безумие срочно нужно было прекратить, пока я ещё сохранила остатки самообладания и чести. На здравый рассудок закинувшегося столькими бокалами шампанского бывшего рассчитывать не приходилось. Оттолкнула Лёшу и отскочила подальше от ствола дерева, чтобы вновь не оказаться в ловушке.

— Нет, не твоя! Я теперь чужая, жена твоего друга! Того, кто не предаст. Вот зачем ты напал на меня сейчас? Чтобы я чувствовала себя изменщицей, подлой предательницей?

— А изменяя мне с Юркой, ты так себя не чувствовала? Не заливай, Маш, про твои высокие ценности. Нагулянный ребёнок в твоём животе прямое опровержение подобных фраз!

Блин, я постоянно забывала, что для Лёшки я теперь была гулящей девкой. Сама виновата, убедила его в своей измене, теперь надо жить с этим клеймом. И не поспоришь ведь…

— Я весь день боролась с искушением, игнорировала тебя и твои наглые намёки, твои влюблённые, горячие взгляды! Как ты вообще посмел прилюдно пригласить меня на танец? Обнять на глазах у моего мужа и своей жёнушки?

Я уже направилась по тропинке обратно к ресторану. Лёшка не отставал.

— Так и посмел. Сама виновата! Весь вечер искушала своей неземной красотой, весь день целовалась с Юркой, когда я так желал занять его место, вернуть себе обратно свою жену и наше время. Но ту Машу уже не вернуть! Я ошибся, дурак. Внешность обманчива: оболочка та же, а наполнение иное! Теперь ты предательница, выбравшая друга, якобы любящая его. Скажи, русалочка, под ним ты так же шикарно стонешь ночами или представляешь меня во время секса, чтобы достичь оргазма? Хотя тебе же теперь, наверное, нельзя снизу из-за вашего малыша. В каких позах вы занимаетесь любовью? И есть ли там вообще любовь между вами? Ответь, Маша!