Уже шёл шестой месяц моей беременности. В машине меня больше не укачивало. В целом всё было хорошо, если не считать того, что через каких-то полчаса я впервые за столько месяцев увижу Лёшу, ведь их также пригласили на семейный праздник. Как пройдёт наша с ним встреча даже представить невозможно. С тех пор как я заблокировала его во всех мессенджерах, мы больше не пересекались ни разу. Видимо, Лёшка понял, что отправлен в чёрной список и решил не беспокоить меня личными визитами.

С логической точки зрения такой поступок был полностью оправдан. Бывший отреагировал так, как и следовало: стал игнорировать меня в ответ, будто стерев память о нас. И мне стоило радоваться этому, ведь так ликвидировались риски для Лёшиной свободы, мы не злили полковника и не бередили свои сердца напрасными сожалениями и неосуществимыми надеждами. Но в глубине души отчего-то было обидно, что Лёшка так просто смирился с моим решением отправить нас в прошлое. Понимала, что он мужчина, у которого появилась новая семья, скоро родится малыш, и он должен заботиться о них, стерев память о нас. Но мне так поступить до сих пор не удалось.

Я всё ещё помнила о нём и в глубине сердца продолжала его любить, несмотря ни на что, всё ещё представляла одинокими ночами, как могла бы пройти наша первая встреча после долгой разлуки, всё ещё видела его во снах. И вот сегодня, буквально через полчаса мы должны были встретиться.

Оправданно опасалась своей реакции на него, а ещё больше его поведения. Вдруг он разозлит полковника и напросится на неприятности повышенным вниманием ко мне… И в то же время боялась увидеть полный игнор в его глазах, абсолютное равнодушие и отсутствие какой-либо реакции.

Так и ехала в неизвестность, терзаемая сомнениями и противоречивыми чувствами: от предвкушения до страха, от ликования, что наконец-то увижу Лёшку, до горечи осознания, что он больше не мой и никогда уже таковым не станет.

Смотрела в боковое окно, там кружила метель и мелькали фонари. На фоне слушала музыку из радиоприёмника и пыталась настроить себя на адекватное поведение на очередном празднике фарса. Почему фарса? Да потому, что наш с Юрой брак так и оставался фиктивным. В принципе в наших взаимоотношениях за эти месяцы не произошло никаких кардинальных перемен. Мы так и оставались друзьями со штампом в паспорте. Я немного отошла от кошмара, произошедшего в первую брачную ночь. Супруг больше не приставал ко мне, держал себя в руках и очень достойно себя вёл: так, будто я была его беременной младшей сестрой, которой нужен уход и внимание. Я даже начала снова доверять Юре и перестала закрываться на ночь на щеколду.

— Машуль, о чём задумалась? Волнуешься?

— Честно, есть немного. Переживаю, как всё пройдёт. Всё-таки это стресс для меня встречаться с твоей семьёй.

— Да успокойся, Цветочек. Всё будет стандартно: посидим за столом, пообщаемся, покушаем оливье с котлетами, мама наверняка наготовила всего, потом проводим старый год и встретим новый.

— Юр, не продолжай, я в курсе, как обычно это происходит, но мне всё же страшно. Хотя выбора нет, потому попробую поменьше нервничать ради нашей малышки.

— Да, я так рад, что у нас будет девочка, а ещё больше рад, что ты наконец-то начала называть её «нашей», будто сама уже в это веришь.

— Да, потихоньку привыкаю к этой мысли. Ты себя ведёшь достойно будущего папы, заботишься о нас, спасибо. Только мне немного некомфортно ехать туда.

— Ну, что поделаешь, милая? Такая у них традиция: Новый год в кругу семьи, а мы все теперь одна семья. Отец сказал, отмазки не принимаются. Слушай, я должен тебе кое-что рассказать, предупредить даже. Ты же знаешь, у меня отец очень своеобразный человек. Он любит, чтобы всё было так, как он хочет. И я ему естественно не рассказывал, что у нас с тобой фиктивный брак и мы не спим вместе, не целуемся и не занимаемся любовью. Поэтому, пожалуйста, при нём веди себя так, будто мы реальные супруги.