Мама выдала тираду, даже не дав мне открыть рот.

- Мы немного повздорили. И Алена ушла, - говорю и не понимаю, какие эмоции у меня внутри. - Я сейчас несколько контрактов завизирую и поеду к ее родителям.

- Алекс, ты поедешь извиняться? Где твоя гордость? Женщина - продолжение мужа, а твоя часть решила самостоятельно пожить?

- Я сам решу этот вопрос.

- Ты слишком мягок с ней. Крутит тобой, как хочет. Я разочарована.

Кладет трубку, как всегда оставив последнее слово за собой. Как объяснить маме, что я уже давно вырос, и сам разгребаю свои проблемы. Конечно, Аленка ей не очень нравится. Моя бывшая была для нее идеалом, умела во время рот закрыть, извиниться, подлизаться. “Да, Вера Александровна” “Конечно, Вера Александровна”. Мама видела, что это игра в присмыкание, и, кажется, ей это доставляло еще больше удовольствия. С Аленой все по-другому. Она не хамка и не хабалка, но и не лицемерка. Бунтарка. И это только обостряет ситуацию. Новой кофейней, колечком или какой-нибудь дорогой фигней вину не загладишь.

Продолжаю перекладывать папки с документами из одного угла в другой. Открываю один договор, читаю. Понимаю, что мысли где-то не здесь, перечитываю. Вроде и договор типовой, а я сейчас ни слова не понимаю.

“Отец” на дисплее. Видимо, они с мамой решили меня сегодня добить. И так себя паршиво чувствую.

- Сын, что ты маме сказал? После разговора с тобой Верочке плохо стало. Скорую вызвал. Давление, наверное. Или сердечный приступ, ты же знаешь, у нее здоровье совсем слабое. А вы ее волнуете. Мать решили добить? - говорит сбивчво.

- Пап, я сейчас к Алене, потом к вам. Как скорая приедет, перезвони, пожалуйста, я постараюсь максимально быстро приехать.

- Какая Алена? А если это последние минуты Верочки? Как ты с этим жить потом будешь?

- Еду.

Забираю с собой документы. Кручу в руках, так и не выкуренную сигару. Нюхаю и откладываю до следующего раза. Еду к родителям. Сейчас поговорю со скорой, больше чем уверен, что ничего страшного. А потом к Алене. А вдруг маме, и правда, плохо. Возраст все-таки. Ускоряюсь, пролетаю на мигающий желтый.

Скорая уже у ворот. Захожу в дом. Мама лежит на кровати, под ногами подушка. Врач выписывает назначения. На тумбе тонометр, какие-то пузырьки и стакан воды.

- Видишь, мать до чего довели, - отец зло смотрит на меня. - У Алены был?

- Когда? Тут прима нашего домашнего театра помирает, как я это пропущу?

Мы оба с папой знаем, что мама хороший манипулятор. Только способы ее давно устарели. И использует она их уже не в первый раз.

Отец понимающе кивнул.

- Оставайся с матерью, не груби и не перечь. А я поеду к Аленкиным родителям. И Люду с рождением дочери поздравлю. И с невесткой поговорю, может, уговорю ее к тебе вернутся. Что между вами произошло? Краснеть мне за тебя не придется?

- Пап, не в школе. И ездить не надо, - хочу выйти на кухню, кинуть чайник на плиту.

- Надо! А то ты думаешь, что она там горюет, а Аленка или с подружками, или новым дружком где-нибудь отдыхает.

- Не придумывай. Ты прекрасно знаешь, что она хорошая девушка.

- Женщина, сынок. Молодая женщина.
Спорить с отцом бесполезно. Если ему в голову что-то влезло, то пусть весь мир рухнет, он сделает так, как решил.

Провожаю врача скорой помощи. Она подтверждает мои мысли - состояние в норме, полностью соответствует возрасту. Даже давление в рамках, пульс чуть высоковат. Маме дали успокоительное.

Я иду к матери подыгрывать в ее предсмертном состоянии.

- Прости, что я все испортила. Видишь, старая твоя мама уже. Ты бы сейчас свою жизнь устраивал, а теперь у моей кровати сидишь. Если ко мне приехал, значит, достойным сыном мы тебя воспитали.