Сегодня выходной, на работу не надо, спешить некуда. Я прибираюсь в квартире, глупо надеясь, что найду свой смартфон. Не нахожу. Наверное, выронила в сугробе.
Запасного у меня нет. Надо собираться в салон связи, блокировать сим-карту и покупать новый телефон.

Да, так и поступлю. Это я по делу пойду, а не потому, что хочу увидеть Орлова опять. У меня же есть дела. Надо и иду. Не к нему.

Натягиваю утеплённый костюм, сверху куртку, на голову шапку. И только после этого решаюсь выглянуть в окно.

Машина стоит на том же месте. А Орлов как раз заканчивает вытаптывать на свежевыпавшем снегу слово "ВЫХОДИ".

Всё-таки он приехал ко мне...

Сердце сорвалось и зачастило, разгоняя кровь в горло, которое резко сжало в спазме, потом во вспыхнувшие огнём щёки. Ловлю себя на том, что губы сами расплываются в улыбке.

Спасибо, что не как в прошлый раз, Орлов.

***

Мы тогда поссорились. Вернее, я приревновала Сашку к его соседке Ире, которая постоянно возникала перед нами, когда мы были у него дома. Она бесцеремонно заходила и вела себя, как будто ей всё можно. Кипятила себе чайник, переключала фильмы, которые мы смотрели. Одевалась она при этом настолько неприлично, что даже мне становилось стыдно за неё.

Я злилась и доставала Сашку ревностью. Он смеялся над моими словами, не принимая всерьёз. Говорил, что их родители близко дружат с момента заселения в дом, поэтому ничего особенного не происходит.

Однажды он остался на выходные один, родители уехали на дачу. И мы решили устроить романтический вечер вдвоём.

Но явилась Ира. Сашка открывает дверь, на пороге ей объявляет:

- Сегодня мы хотим побыть вдвоём.

- О, как у вас интересно, - заявляет она, проскользнув под его рукой и направляясь прямиком к столику, на котором стоит бутылка шампанского и коробка шоколадных конфет. Достаёт с полки шкафчика ещё один бокал и плюхается рядом со мной.

- Ир, мы хотим побыть вдвоём, - повторяет Орлов и выжидающе смотрит на неё.

- Да ладно вам, мне так скучно дома. Целуйтесь сколько угодно, а я тут в уголке посижу, порадуюсь за вас.

Её выражение лицо явственно говорит о том, что никуда она уходить не собирается.

Ревнивые тараканы активировались в моей голове. Я вскипаю. Хватаю бутылку и выливаю шампанское прямо противной соседке на волосы.

Она пронзительно визжит:

- Долбанутая, что ли? Смотри, с кем ты связался, я тебе сразу говорила, что она дура.

Не знаю, что меня взбесило больше. Её слова или то, что Орлов ничего не делает, а только улыбается, глядя на меня.

Я разъярённо приближаюсь к Сашке вплотную:

- Да? Вы обо мне разговаривали, обсуждали за спиной, и ты ничего не рассказал?

Он стирает с губ улыбку и опускает глаза. Я со всей силы толкаю его в плечи и ухожу во всё ещё распахнутую дверь.

- Кошка, подожди, я с тобой, - кричит Сашка вслед.

- Отвали, - рявкаю я, изо всех сил стараясь сдержать слёзы, - оставайся со своей Ирой. А я бросаю тебя.

Он застывает на лестничной клетке с непонятным выражением лица. Догонять не стал.

Я шла домой и ревела в три ручья. Бросила его, больше никогда не увижу. И Ира эта ещё. Она точно хочет его, сто процентов. Прямо лезет же, как он не видит? Или ему это нравится? Может, они вообще мутят за моей спиной? И сейчас они там вместе, наверное, кошмар. Что они делают?

Я пришла домой, заперлась в своей комнате, заблокировала Сашку в соцсетях, номер - в чёрный список. Проплакала весь вечер, а потом и половину ночи. Забылась тяжёлым сном.

И проснулась в пять утра с дикой головной болью от песни Земфиры.

"Хочешь, я убью соседей?" - жалобно вопрошала Земфира громко, нет, оглушительно, на весь двор.