— Правда? — усмехаюсь, жестом попросив налить ещё.

Виолетта так и делает.

— Да, — отвечает при этом.

— Осталась бы со мной, если бы я стал инвалидом? — сам не знаю, нафига вот насмехаюсь над её якобы любовью, хоть и спрашивая всерьёз. Ответ мне известен, даже если Виола озвучит другой. — Если бы у меня ехала крыша? Если бы я стал ни на что не способен и нуждался в уходе и вливании бабла?

Она хмурится. Затыкаюсь — не хватало ещё, чтобы поняла, что вполне себе реальную картинку рисую. И не столько для неё — её ответы мне нахрен не нужны. Как и Виолетта сама.

— Что за странные вопросы?

— О жизни думаю, — снова осушаю шот одним глотком. — И о любви. Любовь — это большее, чем тупо желание, чтобы человек был рядом и принадлежал тебе. Хочется, чтобы человек был счастлив. Даже далеко. Даже если будет ненавидеть.

Виолетта, конечно, на свой счёт принимает. Как и почти всё на свете. Думает, что я так завуалировано своё мнение о её поведении ко мне выражаю. Иногда мне кажется, что эта девчонка убеждена, что весь мир исключительно вокруг неё крутится и должен.

Впрочем, сейчас это скорее кстати.

— Любящие люди тянутся к объекту своей любви, и это нормально, — с лёгкой обидой возражает Виолетта.

Да, мы с Катей слишком тянемся... Но если объективно, моя болезнь и последующая смерть её потопят, уничтожат. Не просто чувствую, знаю это наверняка.

— Только если не в ущерб этому самому объекту, — продолжаю этот необходимый мне разговор, и пускай Виолетта воспринимает его как ей угодно. Я о своём.

О том, что не отпускает никак...

Катя всегда на меня настроена, чувствует. Ей достаточно увидеть меня сейчас, чтобы понять, что что-то не то. А там и до сути докопается. Не смогу врать ей в лицо. Не смогу даже просто бросить — она потребует причины, не поверит мне. Не смогу уехать в какие-нибудь ебеня — Катя в этом случае уж точно не отступит.

Надо поставить оглушительную точку. Такую, после которой даже если дам слабину, не смогу отыграть назад.

И я, блять, знаю, какую. Единственное, что мне Катя никогда не простит.

— Вообще-то я уверена, что так будет лучше для нас обоих, — выдавливает оскорблённая Виолетта.

Смотрю на неё. Как впервые. Взгляд с грустинкой, напряжённый какой-то. Раньше так не было. В целом почти не изменилась… Всё та же эффектная миниатюрная брюнетка. Морщинки мимические поярче стали... И прядку переднюю в синий перекрасила.

— Запиши свой номер, — протягиваю свой телефон.

Потому что Виолетта — идеальный вариант для той самой жирной точки. Измена с любой другой будет выглядеть неправдоподобно, а бывшая конкретно так мозолила нам глаза, запомнилась. И было у нас с ней уже когда-то.

— Ты удалил? — она с демонстративной обидой поджимает губы, но, наткнувшись на мой, видимо, серьёзный и мрачный взгляд, вздыхает. — Хотя ладно, — набирает цифры. — Записала.

— Наберу. Но не рассчитывай на что-то большее, чем одноразовый секс, — решаю обозначить сразу, чтобы не обнадёживать зря. Кто её знает, вдруг у Виолетты всё-таки серьёзно всё ко мне.

Она фыркает, качает головой, но вижу же, что и таким перспективам не хочет возмущаться. Скорее рада им. И не забивает себе голову вопросами, с чего это я вообще вдруг решил даже на такое сближение пойти.

В глазах темнеть начинает. Опять слабость наваливается. Пойду-ка я отсюда. Не хочу, чтобы Виолетта что-то заподозрила.

Завтра у нас с Катей выходной, но у неё с утра маникюр. Сегодня можно послоняться по улицам, вернуться позже типа усталым после работы над новыми проектами, вырубиться сразу, чтобы не смотреть ей в глаза и не говорить. А завтра… Будет тот самый день-икс. Не обрублю всё тогда, уже не смогу.