– Сегодня я обещал Саше провести с ней вечер, – Владик ставит на стул пакет с продуктами и начинает раскладывать их по местам: он точно знает, где обычно лежат яйца, куда я всегда кладу крупы и что нижний выдвижной ящик в холодильнике – точно предназначен для свежих фруктов. – Я купил ей те пазлы с животными, которые она так хотела.

– Да, помню. Она все уши мне про них прожужжала, – я разливаю по чашкам чай с эхинацеей и ставлю их на гладкую поверхность стола.

– Завтра мама хотела с ней посидеть. Может быть, Саша захочет с ней остаться на ночь.

– Я не против, у меня как раз завтра ночная смена. Заберешь ее после садика?

– Да, конечно.

Я поворачиваюсь и смотрю на лицо своего бывшего мужа. За эти пять лет он возмужал, плечи стали шире, а взгляд тусклее. А еще он пустил бороду, которая, как ни странно, ему очень к лицу.

– Мам, я помыла руки!

– Умница, теперь садись ужинать.

Саша устраивается на стул возле Владика и небрежным движением, свойственным всем детям, убирает волосы с лица. Несмотря на свою усталость от долгого дня, ни один кусок в горло не лезет. Я смотрю на то, как напротив меня сидит Владик – мой бывший муж, уставший после работы, все еще в белоснежной офисной рубашке, потому что сменных вещей в моей квартире у него нет. На то, как моя дочь размахивает под столом ногами из стороны в сторону и смотрит на своего папу и улыбается, пока пытается намотать на ненавистную вилку свои любимые спагетти в сырном соусе. Вроде бы обычный вечер, к которому я успела привыкнуть за эти пять лет, но что-то не дает мне покоя. Как будто, что-то изменилось и теперь на эту тихую и спокойную гавань набегает разрушающий шторм. И я знаю, что причиной этого чувства является внезапная встреча с одним человеком из моего прошлого.

Пять лет назад, когда я узнала о своей беременности, я сразу же сообщила эту новость Владику. Точнее, когда я была уверена, что по срокам именно мой бывший муж является отцом ребенка. С тех пор ничего не изменилось: с Владиком мы не живем вместе, у нас параллельные жизни, которые иногда сходятся на точке соприкосновения. Единственное, что нас связывает это наша совместная дочь Саша. Я не смогла его простить, и он смирился с этим. Как показало время, он стал хорошим отцом для моей девочки: он ее любит, и души в ней не чает. Насколько я знаю, за все эти пять лет у него было несколько мимолетных романов, но ничем долгим и серьезным это не закончилось. Я не переживаю по этому поводу, к нему я больше ничего не чувствую, а пока его пассии никак не вредят моему ребенку – мне абсолютно все равно, с кем он спит.

Но Владика все же не оставляет в покое мысль, что мы когда-нибудь могли бы вновь сойтись. Однажды, год назад, после дня рождения Саши, он подошел ко мне со спины, когда я пыталась отковырять высохший торт со своих любимых тарелок, нежно поцеловал в шею и обвил кольцом мою талию:

«­– Заметила, как счастлива была сегодня Саша, когда оба ее родителя были рядом с ней? – его томный голос звучал где-то над ухом, а руки блуждали по моей талии и даже сквозь плотную ткань своего платья, я чувствовала их жар.

– Да, но радовалась она от торта с Леди Баг и аниматора в костюме Супер-Кота, – к горлу моментально поднялась тошнота и я поспешила бросить намыленную губку и немытую посуду в раковину, развернулась к нему лицом и попыталась убрать его руки со своего тела.

– Саше нужна полная семья, – на этот раз произнесено твердо с нотками обиды. Его задело то, что спустя столько времени я так остро реагирую на его прикосновения.

– У Саши есть мама и папа, а то, что они живут раздельно – не имеет никакого значения.