А может, просто злит сам факт моего существования. Не знаю. Сомневаюсь, что Илье в самом деле есть дело до того, во что я одета.

Девушка за стойкой начинает церемонию. Она произносит торжественную речь о силе уз брака, о важности этого дня, а я почти не слышу ее слов. Прячусь от страшной действительности в воспоминаниях о погибшем муже.

О том, какой была моя свадьба с ним. О том, как счастлива я была ответить «да». О нежном трепетном поцелуе, скрепившем наши подписи в документах.

На автомате произношу всё, что от меня требуется. Расписываюсь, там, куда тыкает пальцем организатор. Выходит жутко криво, и я морщусь.

Девушка заканчивает церемонию поздравлением, и я вдруг чувствую на своих плечах жесткую хватку.

Илья почти грубо разворачивает меня к себе. Пугаюсь холодного огня в его взгляде, и сердце пускается вскач.

А мужчина властно притягивает меня к себе. Нет никаких шансов на сопротивление. По сравнению с этим огромным медведем я просто тростинка.

Пальцы на моих плечах сжимаются так, что мне становится больно.

Замираю от ужаса, когда губы мужчины накрывают мои. Никакой нежности или трепета. Поцелуй Ильи – это приказ подчиниться. Жесткие губы, с силой раскрывающие мои, не ласкают – они владеют. Язык, нагло толкающийся в мой рот, – это наказание за то, что посмела разозлить.

- Я выбью из тебя эту дурь, женушка, - мой новоиспеченный муж шепчет на ухо, чтобы никто не услышал. – Коля не научил тебя уважению. Придется мне это сделать.

5. 5

- Раздевайся! – Илья смотрит на меня с плохо скрываемой яростью.

Торжество окончено. Гости разъехались час назад.

Я выдержала неуместные поздравления, отыграла свою роль и сбежала наверх.

Но дойти до комнаты, где меня ждут няня с сыном, я не успела.

Илья преградил мне дорогу.

Я буквально врезалась в его каменную грудь, не успев остановиться. Будто в бетонную стену влетела.

Мужские пальцы больно сжались на моей руке повыше локтя, и муж, не говоря ни слова, потащил меня за собой. Затолкал в какую-то комнату, зашел сам и закрыл за собой дверь.

Я замерла в ужасе, когда поняла, что это спальня Ильи.

Мрачная берлога. Здесь все темное: дерево, из которого сделана мебель, стены, портьеры. Даже белье на огромной кровати.

Я в своем траурном платье смотрюсь здесь более, чем уместно.

- Снимай с себя эту тряпку, - рычит Илья, теряя терпение.

Вижу, как дергаются мышцы на его скулах. Обманчивая сдержанность. Сделай я один неверный шаг, и хищник бросится в атаку, чтобы разорвать меня на части.

Страх разливается по груди горячим огнем. Делает ноги и руки ватными.

- Но… - мой голос срывается. – Нет, Илья, наш брак – это сделка. Я не…

- Молчи, - холодно обрывает он мой жалкий лепет. – Я не спрашивал твоего мнения.

Безжалостный взгляд мужа не сулит никакого снисхождения.

- Нет-нет-нет, - я отчаянно трясу головой, отступая назад. – Илья, это безумие. Не станешь же ты принуждать меня!

Обнимаю себя руками, чтобы скрыть дрожь. Свидетельство моей слабости.

Илья огромный. Он может сломать меня, если захочет, без особых усилий. Взять без моего согласия. Я не смогу дать отпор.

Боже, да он такой чудовищно большой и грубый, что я уверена – с ним и по доброй воле будет больно.

Он что, собирается меня сейчас изнасиловать?

Паника сжимает горло так, что я не могу сделать вдох.

Илья смотрит на меня с угрозой. Его бесит мое сопротивление, я вижу это по разгорающемуся в глазах мужа маниакальному огню.

Он делает шаг, сокращая между нами расстояние, и я не выдерживаю. Страх ломает меня, заставляя умолять.

- Пожалуйста, Илья, не нужно… мне ведь еще даже нельзя… после родов прошло всего три недели… я не могу…