– Это невозможно, он же сидел… – прошептала я, пытаясь переварить смысл того, что только что услышала.

Я прекрасно помнила Ермолина. Вместе мы все общались в одной компании. Я, Ленка Абрамова, Альфия, Костик Неверов, его брат Роман и Артем Ермолин. В тот день, когда я познакомилась с Глебом, никто из них не помог бы мне, потому что мы все были в страшной ссоре. Вернее… С Артемом-то я как раз и не ссорилась…

– Вышел раньше. Как не знаю… Может, друзья твои отмазали. Этого… Костю вроде бы тоже припахали, и тот уже точно долго не выйдет.

Поморщилась вспоминая ту неприятную историю. Парни ввязались в драку, обычные разборки между местными, но досталось тому, кто вообще был не при чем. И сильно. Обвинили во всем Артема, он один не успел сбежать в тот день. А после выяснилось, что Костю тоже загребли… И Абрамова свалила все на меня, якобы видела, что я из участка выходила в тот день, а значит сдала своего. О том, что меня вызывали просто дать показания, я говорила, но друзья уже не верили.

– Понятно… А почему деньги ему отдавал, а не на себя тратил? Ты же живешь в ужасных условиях, пап…

Отец, усмехнувшись, посмотрел на меня.

– Может, меня совесть мучала? Что я своего ребенка в таком аду растил… И сделать ничего не мог… Пусть хоть те деньги послужат кому-то во благо.

Мобильник грустно пиликнул. Думала, что это, наконец, пришло подтверждение, что Глеб оформил заявление на развод, но нет… Это оказалось сообщение от того, от кого я совсем не ожидала сейчас.

“Ушла от него… Молодец”, – прочитала я.

“Кто ты?” – набрала быстро. – “Почему решил вдруг открыть мне глаза?”

В ответ пришел смайлик-улыбочка.

“Друг”.

“У меня мало друзей. И ни один из них не стал бы скрываться”.

– Есть будешь? – отвлек меня отец.

– У тебя холодильник пустой, – ответила я машинально. – Сейчас закажу еду.

Отец усмехнулся. А я заметила, как в уголках его глаз появилась сеточка морщинок, которую я прежде не видела.

– Закажешь? Где? Забыла, у нас тут на все село одно кафе, и то работает не всегда. Так что это… Я картошку сейчас почищу. У меня есть. И банка тушенки.

– Я помогу, – вызвалась было я, но отец покачал головой.

– Я сам.

Пока отец чистил картошку, я, переодевшись в домашние штаны и майку, принялась за уборку. Просто не смогла бы и дня в этом свинарнике прожить.

Налила в ведро воды, радостно отметив, что чистящее средство тут было, полная бутылка. Усмехнулась сроку годности, который уже вышел. Похоже, это осталось еще с тех времен, когда я здесь жила… После стянула с кровати грязное белье, очень надеясь, что у отца есть запасной комплект. Вытрясла всю пыль, отдраила заляпанные подоконники, полы намыла. С грустью посмотрела на забитый всяким хламом шкаф – на него попросту не осталось времени.

– Доча… Картошка сварилась! – крикнул с кухни папа.

Вымыв тщательно руки, пошла на кухню. Запах картошки с тушенкой, такой простой и незамысловатой еды, вызвал странные эмоции. Как давно мы так сидели с отцом? Вместе?

– Папа… Я соскучилась…

Не смотря на все то, что произошло, не смотря на то, какой жизнью он жил, все равно я его любила. Сейчас я ощутила это особенно остро.

Не выдержав, обняла его. Какое-то время мы так и стояли. Я плакала. Отец тоже. Когда сели есть, папа спросил, как я жила. И что случилось сейчас.

Я не успела ответить. Пиликнул мобильник.

“Глеб пожалеет о том, что сделал”.

“Мне все равно”, – напечатала быстро.

Я не хотела никакой мести. Да и за что? Что сама была дурой все это время? Глебу нужно напомнить, чтобы подтвердил развод, а после пусть делает, что хочет.

– Алиса… – отец напомнил о себе, и я замешкалась, не зная, с чего начать, как в дверь позвонили.