- А ты че по сторонам зыркаешь? – спрашивает Руслан. – Сторож куплен. А ты думаешь, как мы дела решаем?

- Мама, фу! Ты такая грязная! – ругает меня Диана. Как хорошо, что она ничего не понимает.

- Нет тебе доверия, - внезапно произносит Руслан. И резко поднимает руку. Я вижу черное дуло пистолета, делаю судорожный вдох и готовлюсь умереть.

Господи, мне так страшно…

Внезапно раздается звонок. Пистолет опускается.

Мне нужна еще пара секунд, чтобы осознать это.

- Да? Что случилось? – Руслан взял трубку. В его голосе было столько теплоты. – Одевайся теплее, малыш! На улице прохладно! А тебе нельзя переохлаждаться… Погоди! Что значит в больнице? Что значит отслоение плаценты? Почему ты не сказала? Так! Уже выезжаю!

Я стою и боюсь пошевелиться. Мне кажется, если я сейчас издам хоть один звук, он вспомнит обо мне и убьет меня.

Руслан бросил трубку, а потом посмотрел на меня.

- Что смотришь? – произнес он. – Ты родила мне ребенка. А в мире еще вон сколько красивых ходит.

В его глазах холод. Словно холодный ветер перемен сорвал с него маску любящего отца и мужа.

- Как же ты нас ненавидишь… – прошептала я, глядя на дуло пистолета.

- Сильнее, чем ты думаешь. Так. Мне нужно уехать, - заметил он. – Чтобы была дома раньше меня! Понятно? Не вздумай никому звонить и жаловаться. Если я узнаю, эта могила станет могилой дочери. И виноватым буду не я. А ты. И только ты. Ты меня спровоцировала. А я предупреждал.

2. Глава 1

Глава первая.

Звук отъезжающей машины вернул меня к жизни. Еще пару мгновений я стою и не могу поверить, что живая.

- Слава богу, слава богу, - слизываю я капли дождя. В горле пересохло. Хотелось пить.

- Мама! А папа далеко уехал? – жалобный голос дочери заставил меня очнуться. Я стала выбираться из ямы. - Мама, мне холодно! Пусть папа отвезет нас домой!

Я пытаюсь найти слова, но их просто нет. Зато есть мой телефон, который я присыпала землей.

- Мама! Пойдем домой! – нудила Диана. – Меня дождик кусает за щеки!

- Какой плохой дождик, - выдыхаю я, откапывая свой телефон. Вытирая об себя руки, я ищу номер такси. На кладбище темно. – Давай руку!

- У тебя руки грязные! – плаксивым голосом нудит Диана.

Я смотрю на свою руку, вижу обломки маникюра, черные разводы грязи. Потом не церемонясь я вытираю ее о юбку.

- Теперь чистая, - говорю я так, словно это не я.

- Какой лес странный! – слышится голос Дианы. Она идет рядом, а я не верю своему счастью. Каблук на правой ноге сломан, поэтому телепается при каждом шаге.

Диана не знает про кладбища. У нас никто не умирал. А я считала, что рано рассказывать ей о смерти. Я хотела оградить ее от ужасом этого мира.

- Мама! А что это за тетя? – спросила насквозь замерзшая Диана, а я не знаю, чем ее согреть. Связи пока нет. Я не могу вызвать такси.

Диана тыкает пальчиком на чью-то фотографию.

- Просто тетя, - механически отвечаю я. И тут послышался гудок. Я прижимаю раздавленный ногой мужа телефон к щеке. По экрану ползут трещины.

- Алло, такси! – хриплю я. – Машинку к кладбищу! Нет, я не шучу! Да вы издеваетесь? Девушка! Машинку к городскому кладбищу. Ехать… Мединский проулок, дом семь… Коттеджный поселок… Там губернатор наш дом купил!

- Мама, давай посидим! – нудит Диана. Она устала. – У меня ножки устали!

Она тычет пальцем на мраморную скамейку. С дорогого памятника на меня смотрит какой-то Вадим. Сразу видно. Местный криминальный авторитет.

- Нет, Диан. Сейчас машинка приедет, и мы в ней посидим!

Господи, я боюсь возвращаться домой! А мне некуда идти!

Возле уютной сторожки, откуда доносится негромкая музыка, дремлют собаки. При виде нас они вскакивают и разрываются лаем.