- Закрыто! – хнычет Дианка. – Мы на море не едем! Опоздаем на море!

Иногда детская логика заставляет улыбнуться. На окнах первого этажа были решетки. Мы не сильно верили в заборы. А после убийства Николаши, я сама настояла на том, чтобы дом напоминал крепость.

- Значит, поедем в другой раз! – улыбаюсь я. Если мне придется сесть, то лет на семь, как говорил следователь. А может и больше. Дианка будет уже взрослой. Даже помнить меня не будет.

- Мама! А ты что? Будешь спать со мной? - замечает Диана, когда я вхожу в ее комнату. Красивая комнатка маленькой принцессы заставила сердце сжаться. Еще три года назад я не знала, что готовить. А теперь вот он, дом полная чаша, чудесная дочка…

Мне казалось, что нужно успокоиться. Завтра вызывают Руслана. Раньше меня. Неизвестно, что скажут ему.

- А мама спит со мной? – спрашивает Диана и разувается и залезает на кроватку.

- Да, - улыбаюсь я, глядя на милый ночник в виде жирафа. – Мама поспит с тобой!

- А почему? – спрашивает неугомонная Диана, пока я надежно прячу золотые сережки. Они мне еще пригодятся для адвоката или побега. Неизвестно, насколько они вытянут.

Я смотрела на сережки, которые подарил Руслан на день рождения. Есть украшения, которые не принесли счастья, но спасли жизнь.

Успокаиваюсь, и лезу на детскую кроватку рядом с дочкой. Мы лежим при свете ночника, а я смотрю на детскую макушку и боюсь. От страха у меня внутри все сворачивается. А если больше не будет такой возможности обнять ее и поцеловать? А вдруг завтра случится что-то страшное?

- А мама почему спит со мной? - спрашивает Диана, пока я лежу поверх одеяла и перебираю ее волосы.

- Мама боится темноты, - отвечаю я, чувствуя, как усталость вдавливает меня в подушку.

- Но папа сильнее! Он тебя защитит! – зевает Диана. – Он большой! Папа может включить свет. У него руки длинные!

Я улыбнулась, понимая, что последние слова звучат, как в тумане. Последней мыслью было то, что я закрыла дверь в детскую.

17. Глава 16

Ночь проходила, как в тумане. Я просыпаюсь, вздрагиваю, смотрю на спящую дочь и снова ложусь. В последний раз было четыре утра.

Впервые в жизни я была рада, что у мужа есть любовница. И он проводит время с ней.

Дианка спала, а я не знала, как сказать ей, что папа на самом деле дрянь. И его нужно бояться. Разрушить счастливый детский мир, в котором мама любит папу, а папа любит маму очень легко. А как сказать дочери, что она не нужна отцу? Чтобы потом тонны денег уходили на психолога. И взрослая, молодая женщина Диана будет реветь в кабинете на сеансе: «Отец пытался меня убить! Мама села в тюрьму. А я выросла в детском доме!».

- Я обещаю. Я буду бороться, - шепчу я, целуя спящую дочку в лоб. – Я так просто не сдамся. Обещаю!

Отстраняюсь и встаю с кроватки. Сна больше нет. Ковыляю в ванную, смотрю на себя и понимаю, что несколько дней превратили меня в уставшую истеричку.

- Сегодня заеду в ломбард и сдам серьги! – шепчу я, прикидывая, сколько денег выручу.

Кофе стынет на столе, на улице туманом расползается рассвет.

- Значит, эти деньги лучше потратить на юриста, - прошептала я. – Думаю, что должно хватить!

Нельзя! Нельзя сдаваться!

- Тем более, что никаких денег я в глаза не видела! – рассуждала я, прихлебывая кофе. – Так, срок давности….

Я считала срок давности и искала уголовные статьи. Если честно, то я мало что понимала. Кто-то писал про мошенничество. А это совсем другое. Кто-то писал про халатность. Это вообще третье!

- Толкуй, как хочешь! – возмутилась я, а время все шло. Статьи сменялись статьями, прецеденты прецедентами, а я у меня волосы на голове шевелились.