«Мои юристы» прозвучало, как пощечина. Жгучая, звенящая, ослепляющая и оглушительная пощечина, разом перевернувшая мир с ног на голову. У меня нет шансов!

- А я подам иск за кладбище! – вырвалось у меня.

-Да ты просто сумасшедшая, - замечает Руслан. Он пребывал в злобно игривом настроении, которое в любой момент превратится либо во вспышку ярости, либо заставить его уйти из дома. Я умоляла себя быть поосторожней, но внутри все клекотало, словно жерло вулкана. Назвать меня алкоголичкой, пытаться настроить против меня дочь…

- Тебе никто не поверит! – замечает Руслан, беря чайник и наводя себе чай. Я смотрела на свою кружку, в которой плавала заварка. – Тебе сколько сахара? Я, может, тут поухаживать хочу за любимой женой!

Боль от этих слов внутри была непередаваемой. Он ждал, что я вспылю. Руслан искал повод.

- Душевно - больная мама вытащила свою маленькую дочь на кладбище! Душевно – больная мама ночью таскала дочку среди могил, - заметил Руслан. – И в итоге ты на принудлечении. Без права распоряжаться даже своими трусами без согласия опекуна. Ты этого хочешь, Лера? Ну, не глупи. Просто берешь вину на себя. Я тогда даже готов помочь тебе с адвокатом. Ну исключительно, чтобы тебе скосили срок и не влупили максималку.

Я молчу и цепляюсь руками в столешницу.

Руслан невозмутимо размешивает чай, стучит ложечкой по кружке и кладет ее в посудомоечную машину.

- Лера, ты же не глупая, - продолжал Руслан, расхаживая по кухне. От него пахло духами, которые я ему дарила три месяца назад. – Ну сама посуди. Максималку тебе не дадут. Ты у нас мама! И в целом личность положительная. Приводов у тебя не было… Так что не упрямься и соглашайся.

Руслан придвинулся еще ближе.

- Что ж тебе в нашем браке не хватало? – шепчу я, глядя на еще неделю назад как любимого человека с которым прошли все. И безденежье, и первое банкротство!

Внезапно даже взгляд у него изменился. Казалось, на меня смотрит прежний Руслан. Тот самый, которому я говорила «Да» в арендованном свадебном платье. И которому положила голову на плечо на фоне ковра в квартире его матери.

- Дело не в том, хватало или нет? – пробегает Руслан взглядом по моей фигуре. – Дело не в том, чего именно. Понимаешь… Обстоятельства.

- Я знаю твои обстоятельства, - произношу я, глядя на телефон в его руке. – Это не повод изменять. Твои обстоятельства в больнице на сохранении.

- Знаешь, ты – тяжелая, - кривится Руслан. – Такая тяжелая. А она – легкая! Я не знаю, как тебе это объяснить. Так! А что это у нас за вечер поэзии?

Руслан усмехается. Он допил чай и поставил кружку в посудомоечную машину.

- Так что завтра я подаю заявление на тебя, - произнес муж. – Спасибо за чай! Могу в щечку чмокнуть! Подумай, иначе я не шучу. Помнишь, с нами начинал еще один друг. Николаша. Тот, которого нашли мертвым возле дороги на повороте на карьеры. Упрямый был. Принципиальный. Вот… Просто подумай. Дело закрыто. Жалко Колю.

У него зазвонил телефон, а Руслан тут же схватился за трубку. «Да, солнце! Что привезти?».

Николай. Я его помню. Такой вежливый, такой и интеллигентный. Он умел отлично просчитывать стоимость. И почти никогда не ошибался. Всегда вежливо здоровался. А потом новость. Пропал. Мы все переживали. И жена Николая Тая вместе с маленьким сыном сидела у нас. Извелась вся. И ребенок постоянно спрашивал, где папа. А у меня просто сердце рвало. А потом нашли папу. Мертвым. Насколько я знаю, Тая после этого уехала куда-то к родственникам, на Север.

Значит, Николай умер не просто так. И никто ничего не смог доказать.

Руслан бросает мой телефон на стол и закрывает за собой дверь.