– Пойдем, – Алика дергает меня за штанину, и мне приходится отвлечься.

– Да. Малышка, а тут сами все берем, или к нам подойдут?

– Подойдут, – идеально. Вот прямо то, что нужно.

– Тогда иди за столик, заказывай, и никуда не отходи. Я приду через несколько минут. Договорились? – получаю согласный кивок и отхожу со спокойной совестью.

Знаю я маленькую зажигалку, если кивнула, с места не сдвинется. Она хоть и озорная, но послушная. Замечаю, как незнакомка скрывается за дверьми в служебное помещение, и иду туда, на ходу отдавая распоряжение бармену так, словно он мой служащий. Плевать, я увидел в глазах узнавание, значит, за малышкой будут смотреть, как за драгоценностью.

А у меня есть очень важное дело, горящее, напряженное ниже экватора. Девка заводит одним взглядом. Надолго рядом задержится. Давно таких трогательных не видел. Никогда ведь не уходил из клуба с одноразовой девкой, а тут она. С такими глазами, вроде бы яркая, дерзкая, кричащая, но такая уютная на дне голубых радужек. Зацепила. Не уйдет.

Врываюсь в служебное помещение и слышу цокот каблучков. Поворачиваю голову и замечаю, как ее кудряшки скрываются за поворотом. Ох, зря ты это, девочка. Разве не знаешь, что от хищника нельзя убегать, что ему нельзя показывать свой страх? Так я расскажу, но уже поздно. Я взял след и теперь не оступлюсь.

Сегодня на ней легкая свободная блузка из белого атласа и синие брючки в обтяжку. Современно, красиво, не вульгарно, но от этого не менее соблазнительно. Я помню, какая грудь там скрыта, помню, какие худенькие ножки. Ар-ррр.

Нагоняю ее в считаные мгновения. Зря оборачивалась на каждом шагу. Мне достаточно было просто ускориться, чтобы нагнать ее на ходулях.

– Попалась, – толкаю к стенке, но легонько, чтобы не ударилась.

Беру в капкан рук и вдыхаю ванильный запах. Вкусно, легко. Мне нравится.

– Отпустите меня, это была ошибка, пожалуйста, –- почти плача, пищит тоненьким голоском.

Грудь высоко вздымается от тяжелого учащенного дыхания. Да что же она такая соблазнительная? Никакой концентрации. Хочется впиться в этим сладкие губки и терзать их долгим поцелуем. Но нельзя. Хочу поиграть.

– Надо было думать раньше. За тобой должок, – глажу ее по щеке, от чего она вздрагивает.

Хм, странное поведение. Не спорю, я могу наводить ужас, но вчера она почему-то не дрожала, алкоголем от нее не пахло. Тогда почему сегодня боится? Пазл в голове бьется на более мелкие детали, а должен складываться. Ладно, разберусь, сейчас главное – не упустить ее.

– Неужели не знаешь, что нельзя дразнить мужчину и бросать в одиночестве? – продолжаю говорить вкрадчивым голосом, надеясь расслабить ее, но с каждым словом она натягивается, словно струна.

– Прошу вас. Я ошиблась, у нас произошло недоразумение, – говорит как-то отчаянно, а я слышу вдалеке стук других каблуков.

Надо срочно сворачиваться. Для начала узнать имя и телефон.

– Как тебя зовут?

– Зачем вам? Отпустите. Я же все сказала уже. Мне это неинтересно, – снова дрожащие нотки, которые действуют на зверя хлеще, чем кнут дрессировщика в купе с командой «Сидеть», и должен признаться самому себе, что это пахнет чем-то нехорошим.

– Раз спрашиваю, значит надо. Не буди во мне зверя, строя из себя саму невинность. Вчера смелее была, когда садилась в машину к незнакомцу и заходила в квартиру. Номер и имя, – нажимаю голосом, потому что у нас остались секунды вместе.

Не боюсь гостя, но хамить владелице кафе, а что это она – не сомневаюсь, не хочется.

– Да как вам не стыдно? У вас дочка в зале, а вы меня здесь зажимаете! Кобелина похотливый. Почему вы все мужики такие? Ненавижу!