— Уверена или только думаешь? — шепчет мама.

— На руках доказательств нет.

— Ева, — мама касается моей руки, — ты всегда…

— Надумываю лишнего? — перевожу усталый взгляд на нее. — Есть мизерный шанс, что я ошибаюсь, но вряд ли.

— У вас же Дениска… — сипло выдыхает мама. — Ева… Может, ты ошибаешься? Нет, точно ошибаешься… Саша же…

— Приличный мужчина? — заканчиваю я за нее обрывистое предложение.

— Да.

И по глазам вижу, что мама допускает факт измены, но не знает, что мне сказать. У нас же Дениска, а Саша не только приличный мужчина, но и отец хороший, что ему не помешало сегодня смотреть на чужую грудь в красных кружевах. Или все же это был не он?

— Ты только не психуй, доча, — мама поддается в мою сторону и едва слышно меня спрашивает, — а как у вас с интимом?

— Ты уже ищешь оправдание для Саши? — я изгибаю бровь.

— Мужикам сложно без этого самого… — густо краснеет и отводит взгляд. — Вот я и спрашиваю. Супружеский долг очень важен.

У меня верхняя губа дергается от “долга”. Близость не может быть долгом или обязанностью. Допустим, та страсть, которая могла нас застать с мужем в темной подворотне на прогулке после чашечки кофе, видоизменилась. Она стала тише… вот черт…

— Что ты так вздыхаешь? — мама хмурится.

И ведь были у меня мысли по ночам после того, как Дениска уложен с колыбельными и сказками, что надо и Сашу приласкать. Надо. Я не то чтобы заставляла себя прикоснуться к мужу, но все-таки переступала через желание упасть на подушку и заснуть. А супруг мой отвечал мне тоже не дикой страстью, а какой-то милостью, что ли. С губ срывается истеричный смешок. Отдавал супружеский долг настойчивой жене, не иначе.

— Ева, — заговорщически шепчет мама, — я на работе подслушала разговор наших девочек.

— Я не совсем понимаю…

— Да погоди ты перебивать мать! — возмущенно фыркает и опять понижает голос, — они чего-то хихикали на кухне, и я прислушалась… вот. Они, значит, обсуждали особую технику…

Мама замолкает, и у нее даже уши красные от смущения.

— Прости? — отправляю в рот кусочек торта.

— Одна ходит на какие-то курсы… кхм… — опускает многозначительный взгляд. — И там учат… чтобы там внизу… Ева, — сердито смотрит в глаза, — ты же все поняла.

— Ясно, — откладываю вилку. — Ты мне предлагаешь сходить на особые курсы?

— Мужики на стороне ищут новых ощущений, — мама неловко улыбается, — вот и организуй ему новые ощущения. Ну что ты как маленькая!

— Кто маленькая?! — на кухню врывается взъерошенный Дениска с плюшевым динозавром, которым потрясает перед собой. — Аррр!

— Мама твоя, — вздыхает со вселенской печалью моя мама.

— Она большая, — не соглашается Дениска, — и умная. Самая умная мама на свете.

— Если ты так говоришь, то так и есть, — мама вздыхает и выразительно глядит на меня.

Дениска тянется рукой к моему блюдцу с кусочком наполеона, и на кухню шагает папа:

— Денис Александрович…

Дениска оглядывается, и папа грозит пальцем:

— Ужин, а потом сладкое.

— Но мама и бабушка…

— А мы уже поужинали, — с ласковой улыбкой лжет мама внуку, — вот и балуемся сладким.

Папа усаживает Дениску за стол, накладывает ему запеченных овощей, куриную ножку, приготовленную на пару, и наливает компота в желтую пластиковую кружку. Учу сына быть честным, а его обманывают в мелочах, и я потакаю маме, ведь она не желает единственному и любимому внуку зла.

— А блинчики будут? — Дениска накалывает на вилку брокколи.

— Конечно, мой золотой, — мама подрывается с места, — со сметанкой или вареньем?

— И с тем, и с другим. Что за вопросы? — смеется папа и обнимает меня со спины, — а ты на блинчики останешься?

Ох, как бы я хотела остаться и спрятаться под его крылом, но у меня другие планы на вечер, который обещает быть очень непростым. И как же я его боюсь. До дрожи в коленях и вспотевших ладоней.