Поскули я сейчас, повой и прыгни на четыре лапы перед мужем, который сжал кулаки и стиснул зубы, зверь прорвет оборону. Возможно, не так страшно уйти человеку в тень, одичать и прожить волчью жизнь? Остальной мир не рухнет, а где-то в глубине заснеженного леса мы найдем дикую стаю без всего этого человеческого балагана, от которого меня тошнит.

Никаких тесных платьев, неудобных туфель и корсетов. Совместная охота, теплые уютные норы и влажные носы. Больше никаких сомнений, сожалений и сложных решений, лишь простые инстинкты без слез, обвинений и лжи. Это ли не гармония?

— Ну, попробуй рискнуть, Или, — Ивар скалится в недоброй улыбке. — И в самый неподходящий момент я вернусь, сброшу волчью шерсть, а после посажу твою пушистую и хвостатую задницу на цепь.

12. Глава 12. Дурочка

Волчье забвение или жизнь в тоске? Кто сейчас главный? Человек или зверь? Если я приму решение пойти до конца при возможной смерти, то я подобна Ивару, который ставит выше человеческое эго. Это женщина во мне обижена и требует опрометчивого шага, ведь задели ее гордость и честь.

Меня отец всегда учил тому, что нельзя игнорировать звериную суть, вредить ей и считать, что в этом сложном тандеме главный — человек, который зачастую ошибается, если ставит себя выше.

— Мне тебя волоком затащить в храм?

Вздрагиваю от тихого вопроса Ивара, чье дыхание паром касается моей щеки.

— Давай опозорь меня перед жрецами и любовнице твоего брата, — поднимаю взгляд.

— А что ты тогда стоишь? — рычит в лицо.

— Как же ты хорошо играл роль любящего мужа, — вглядываюсь в его холодные глаза.

— Не самая моя сложная роль, учитывая, как мало тебе требовалось, — недобро усмехается. — Ты уже была готовенькой, когда я явился в твою общину.

— Во снах я тебя и полюбила, — цежу сквозь зубы. — Твое надменное лицо я приняла за лик задумчивости и одиночества.

— А я вот насчет тебя не обманулся. Глупая и наивная девица… Хотя… Я был удивлен, что ты умеешь писать и читать, — презрительно улыбается.

Задыхаюсь в возмущениях, пытаясь найти остроумный ответ, чтобы тоже унизить Ивара, но я, похоже, я и правда глупая лесная девка, что босиком бегала по траве до встречи с нареченным. И внезапно я осознаю, что я совершенно не его уровня. Мы разные. Он любит вечерами читать огромные тома с поэмами, философскими размышлениями умных мужей, скучные романы, в которых полно рассуждений и мало действий, и его привлекают шумные вечера, на которых он красуется, а я…

А я песни хочу петь у его ног, вплетая в волосы ленты, плести смешные и нелепые браслеты из цветных ниточек и бус. Я желаю готовить ему ужины, шутить, в игры играть и пить горячий травяной чай у камина за легкими разговорами. Милостивая Луна, да я дурочка в его глазах.

— Без меня ты будешь счастлив, — шепчу я.

— Милостивая Луна, ты, что, решила тут еще и в жертву себя якобы принести? — смеется и приближает лицо к моему. — Ты идешь или нет? Или, ты сначала истерики закатываешь, а теперь тянешь из меня жилы слезами. Ты хозяйка своим словам? Или ты ждешь, что я тут на колени упаду и волосы начну рвать на голове, чтобы потешить твое самолюбие? Если у меня и есть сожаление, то лишь о том, что я действовал опрометчиво и не предусмотрительно.

Вздыхаю и шагаю к лестнице. Снег тихо поскрипывает под туфлями. Мне говорили, что не надо сомневаться в Матери Луне, ведь она мудра и справедлива, но, кажется, древняя мать оборотней может иногда ошибаться. Кто мы с Иваром, если не ее глупая ошибка?

— А как вы разорвете между нами связь? — нагоняю мрачного Жреца.

Тот в ответ молчит, равнодушно глядя перед собой.