- Думаешь я не планировал этот разговор?

- Я не знаю о твоих планах ничего, но перед сыном и дочерью тебе стоит хотя бы появиться. Ты был для них примером долгие годы. Против тебя я их не настраивала, но о наличии другой женщины и будущего развода они в курсе.

- Что? Какой женщины? Кира, нет никакой женщины.

- Меня это больше не касается. Я звонила не за этим. Завтра пятница, приезжай домой и поговори с ними после уроков.

- Хорошо. Мы можем поговорить еще немного?

- О чем?

- О нас и…

- О нас мы будем говорить в суде. Пора тебе уже поверить, что последствия не мифические. Это реально то, к чему ты шел, впрочем, даже не последние недели, а долгие года.

Сбрасываю вызов и чувствую, как меня трясет. От боли, злости, от того, что он сейчас такой весь непонимающий и кажется, что все это лишь ошибка, то, чего не было. Но он всегда был таким. На кого не подумаешь самое гнусное предательство.

Сейчас он забрал свои вещи, ушел и рядом со мной оказалась воронка. Это странно и непривычно, после стольких лет брака, однако и возвращаться, значит принять все то, что он сделал. Изваляться в грязи, которую он оставил в постели. Нет. Я так не могу. Я так… не хочу.

Тимур

Я не знаю, что им скажу. Я не знаю с чего начать. Как у Киры находились слова? Как ей давалась роль матери, знающей на все ответы?

Я так никогда не мог и восхищался ею.

Подъехал к дому и ощутил себя таким чужим здесь.

Видимо это то самое чувство, когда ты теряешь все медленно, этап за этапом.

Но я так просто сдаваться не намерен.

Вошел внутрь и судя по топоту наверху понял, что дети там.

- Кто там… - Кира остановилась от меня в нескольких шагах, а показалось будто в километре.

- Привет, - увидеть ее снова… что еще может быть лучше.

Я чертовски соскучился. Все это так непривычно. Быть вдали, не рядом. Не иметь возможности проснуться с ней. И уснуть сжимая ее сонную в своих руках. Сказать, что люблю.

- Привет. Дети наверху. Они тебя уже ждут, - будто слушал новости, таким был ее голос.

- Потом можем поговорить?

- Ступай к детям, пожалуйста.

Киваю, соглашаясь с ней, лучше потом приду и заведу разговор.

Поднялся по лестнице и столкнулся с сыном. Он посмотрел на меня сначала удивленно, а потом я увидел в его взгляде злость, смешанную с обидой, что пробило брешь в моей грудной клетке.

- Привет, сын.

- Привет, - пробурчал и пошел в свою комнату.

Постучал к нему и заглянув спросил:

- Я могу войти?

- Да, - все так же тихо.

Сажусь к нему на кровать, а сын не отрывает глаз от телефона.

- Мы можем поговорить?

- О том, как ты маму бросил?

- Я… Миш, ты не мог бы убрать телефон? – жду, когда он выполнит мою просьбу и продолжаю. – То, что произошло между мной и мамой полностью моя вина и я поверь с себя ее не снимаю. Даже не пытаюсь. Но сын, я очень сожалею и надеюсь, что однажды мне удастся вымолить у нее прощение.

- Тогда ты бы не сделал ей больно, если бы не хотел.

- Поэтому я боюсь, что твоя мама меня в итоге не простит. То, что я сделал сильно ее ранило.

- Но раньше ты говорил другое. И если ты пошел к другой женщине, значит маму не любишь.

- Я просто… это сложно объяснить, сын.

- Не сложно. Ты предатель. Ты все разрушил. Я не прощу тебя и надеюсь мама не простит, - он стал повышать голос все сильней, в итоге на его крик пришла Лиля.

- Папа? Что ты делаешь? – обняла Мишу и посмотрела обеспокоенно, словно не веря, что это я тот самый человек, который довел до срыва ее брата.

- Мы просто говорили.

- Говорили? О чем? О том, что ты нас бросил? Как поступил с мамой?

- Лиля, я виноват. И пришел не обелять себя. Я пришел сказать, что вас люблю, и чтобы там ни было, между нами, с мамой, я хочу, чтобы у нас все было по-прежнему.