– А это я на Новый год взяла. Хотела сюрприз сделать, а ты нос суёшь в мои покупки. Всё испортил, – наигранно хмыкаю, типа обиделась.

– Прости, красивое бельё. Может, на мой день рождения наденешь?

– Я подумаю… всё равно сюрприз испорчен.

Забираю бельё и в ванную топаю – постирать надо. А то надевать-то его уже завтра…

Смотрю, план-то работает. Глазки вон как забегали. Скоро и слюнка покапает…

Даже об ужине забыл.

Так. Но есть я и сама хочу. Картошку, что ли, с мясом пожарить? Быстро и сердито. Да, пойдёт.

Ухожу на кухню, аккуратно развесив новинки на сушилку. Стою, чищу картошку. Подплывает благоверный, обниматься лезет.

«Фу. Уйди, противный».

Но улыбаюсь:

– Готовить мешаешь.

– А, может, закажем, а сами в спальню пойдём? Ты примеришь новый комплект… – заигрывающее спрашивает.

Что? Прям так сразу потекли? Хер тебе в харю, а не в спальню.

– Я постирала его. Да и настроения нет. Праздники на подходе, там всё побаливает… – что несу, не знаю, месячные, и правда, скоро, но там… там не побаливает, там жаждет, и не мужа.

– Ну вот… – расстраивается Лёша. – Может, тогда минетик?

Да это же праздник. Всё и за раз. Правду говорят, надо записывать свои желания, сбываются быстрее…

– Сейчас? Я же картошку чищу.

– Ну, в воду положи её. Пойдём.

– Закажи тогда сначала, пока везти будут, в спальню сходим.

Растекается в улыбке и в телефон лезет. А я тоже стою, улыбаюсь. Эх. Даже жалко пацана. Ну, сам напросился. Даже не знала, что могу быть такой сукой.

– Готово.

– Хорошо. Уберу картошку и приду.

– Жду…

Не сомневаюсь. Улыбаюсь вслед. Готовься, раздевайся. В душ пойдёшь? Нет? Правильно. Мне легче будет.

Заплываю в спальню. Старый халат не снимаю. Лёша же любит домашнюю, вот пусть и смотрит. А он уже лыбится, лежит довольный на кровати, развалился посередине. Я прямо чувствую, как в моих глазах бесята пляшут. Главное, вовремя спрятать свою улыбку.

Устраиваюсь поудобнее между ног супруга. Он хочет снять с меня халат, не даю. Начинаю ручкой. Смотрю на Лёшеньку, улыбаюсь. Да и он посматривает. Ждёт. Не дождётся. Скапливаю слюны побольше. Аккуратно, не прикасаясь, увлажняю его и продолжаю ручкой. А благоверный малец поник. Ещё бы. А вот теперь представление начинается…

Корчу недовольное лицо, кашляю. Приникаю губами к достоинству (или в этом случае недостатку?) и отстраняюсь с недовольной миной, краем глаза вижу, что муж с недоумением поглядывает. Смотри-смотри. Снова делаю вид, что пробую, прячу взгляд.

– Что-то не так, Мариш? – не выдерживает моей гримасы муженёк.

– Не знаю, как сказать, – невинно поднимаю глаза и так преданно смотрю…

– Говори. Тебе плохо?

– Не совсем… Ты в душе не был, – корчу страдальческую мину. – Пахнет и вкус мочи…

Глаза его становятся как, даже не знаю, нет такого предмета, чтобы сравнить. Брови с лица исчезают под волосами. С места торпедой в душ срывается. Я чуть не ржу вслед. Одёргиваю халат и иду в ванную. Мою руки, демонстративно полощу рот мятной жидкостью. Делаю страдальческое лицо и выхожу.

Вылетает следом:

– Прости, Марин. Не подумал. Но я помылся. Хорошо, – улыбается.

Серьёзно? Чуть в обморок не падаю от наглости. Иди, со своими кралями в сортире минетами обменивайся…

– Лёш, я не в настроении. Было очень неприятно, – грозно сообщаю. – Мне надо забыть такое унижение. Ты мне считай в рот нассал, – нарочито всхлипываю, будто на грани слёзной эпопеи.

– Ой, малыш, я – идиот, – лезет обниматься, позволяю. – Правда, не подумал…

– Ладно, Лёш, давай не сейчас, – отталкиваю его. – Не хочу об этом.

– Хорошо. Хочешь, я вину заглажу?

Как в прошлый раз? Нет, увольте. Тем более, после того, что со мной сделал Давид… Шёл бы ты к чертям, любимый. Мотаю головой и губки надуваю.