– Ах, царь, не жадничай! А то и вправду, к папочке уеду!

– Хорошо! Гей, ребята, по коням и за мной, вперёд, а ты котомочку собери, путь не близкий! Эй, слуги, в оба глаза смотреть за моей красавицей женой Зарой. Едем!

***

– Эх, вот это базар! Смотри царь, сколько тут всего! Глаза разбегаются!

– Ну что ж, слуги мои верные, значит, купим всё, что нам требуется!

– Эй, смотри царь, что за девица в носилках сидит?! И четыре раба её несут, осторожно ноги ставят, боятся уронить что ли?

– Где, где?

– Да прямо перед тобой, чуть наискосок!

– Прямее. Прямее царь смотри!

– Да уж вижу! Ослеп, совсем ослеп от красоты такой неописуемой! – воскликнул смущённый Ариапиф. – Впервые вижу такую красивую эллинку!

– Да, царь, прав ты, хороша необыкновенно! – бормочут его воины, прикрывая глаза.

– Немедленно узнать, кто такая! – кому говорю, Агрип, а ну, бегом!

– Бегу, царь, не волнуйся!

Через некоторое время возвращается Агрип, улыбается, обращаясь к царю Ариапифу, сообщает с низким поклоном:

– Всё узнал, царь!

– Не томи, кто она? – требует он.

– Дочь самого Тереса – фракийского правителя.

– Вот оно что! Наконец-то ровня. Надоели мне всякие княжны, кровь не та! А тут царевна!

– Да притом, любимая дочь самого правителя. Он без неё ни куда! Все советы с ней держит. Да и просватана уже. Но отец всё тянет и тянет, не хочет дочку посылать за тридевять земель.

– Всё проведал? – заинтересовался царь.

– Да ещё не всё доложил. Необыкновенно богата и красива. Ни на одного мужчину ещё не глядела, так воспитана строго.

– Как раз нам подходит по всем направлениям. Ох. Сладенькая, ох, приятненькая! Свататься иду! – уверенно произнёс скифский царь.

Взглянул на него с удивлением Агрип, хотел сказать: «Опомнись, царь, годы не те!». Да вдруг язык и осёкся. Вслух произнёс:

– Да ты – мужчина, собой хорош, пригож, сажень в плечах, талия узкая, ноги и руки длинные, сильные. Красив лицом. Волосы густые, смоляные, глаза огромные, чёрные, губы алые, припухшие, для поцелуев созданы. Сам поджарый, загорелый, стройный! Не человек, орёл настоящий. Такой – любую девицу уведёт! Каждая за тобой не пойдёт, а полетит! Воин настоящий, не хлюпик! Да и каким быть тебе – сыну самого великого воина Аргота!?

– Спасибо, верный слуга! – воскликнул изумлённый царь.

– Достойная, ты, царь, пара ей, не сомневайся! Увидит девица, до свадьбы за тобой побежит!

– Ты, что, с ума сошёл? До свадьбы, ишь, чего захотел! Да тут такая война пойдёт, пожалеешь, что на свет родился! – смущенно ответил царь.

– Да это я к тому, что увидит она тебя и отца заест поедом, приставать будет: «За него только пойду замуж!». Отцу-то несдобровать!

– Ну, хорошо, готовим подарки, идём свататься! И, смотрите все у меня, про жён моих молчок! Узнают, сразу разохотятся!

Так и получилось, как сказал слуга и воин царский – Агрип. Когда заговорил о сватовстве царь Ариапиф, рядом с фракийским правителем Тересом стояла его любимая дочь Елена. Она увидела жениха и побледнела, с места не двигалась. Окружающие все, будто онемели. Но тут вышла царица, мать Елены, и произнесла:

– О, какая честь для моей дочери – такой жених! Царицей скифской станет! И дала согласие вместо дочери и царя.

Вот и привёз к себе скифский царь молоденькую девочку двенадцати лет. Пока к свадьбе готовились, она бледнела и краснела. Мамки царя готовили её к первой брачной ночи.

Не смотрел уже Ариапиф на жену Зару, от которой недавно родился сын. Всё обхаживал свою невесту. Целовал, миловал, налюбоваться не мог! Она же только вздрагивала и смотрела на него испуганными глазами.

Ночью пробралась к нему совершенно нагая Зара, покрытая короткой накидкой, сбросила её и кинулась к нему на шею, обвила руками, целует. Он – отталкивает её. Она упала на колени, подползла к нему, ноги лобзает, чувяки. Он отшвырнул её ногой со словами: