Не знаю, как долго я стояла во дворе. Просто не могла пошевелиться. Еще минуту назад во мне бушевала ярость, а сейчас я чувствовала себя раздавленной и униженной.

Она знала. Моя свекровь знала! Пусть у нас плохие отношения и я ей не нравлюсь, но должна же быть элементарная женская солидарность? Как можно вот так просто впустить в семью чужую женщину, еще и поддерживать это.

Тихо всхлипнула и вытерла непрошенные слезы. Я не чувствовала себя в этой семье своей, а теперь меня вообще будто вышвырнули за борт.

– Рассказал? Да? – Селина Акимовна появилась на пороге, даже не услышала, когда она вышла из дома.

– Она рассказала, – я кивнула в сторону окна, за которым по–прежнему была Света и ее сын, – у вашего сына не хватило духу.

– Я давно ему говорила…

– Давно, – я горько усмехнулась, – я не могу понять, как вы могли знать и не сказать. Пусть я вам не нравилась…

– Я тебе такого не говорила, Ульяна!

– Вы всем видом мне это показывали! Готовлю я не так, образование у меня не то… и только ваш сын ангел во плоти.

– Он мой сын и конечно я буду любить его любого, – Селина Акимовна потерла плечи и сильнее укуталась в шаль, – я никогда не была против тебя, просто хотела, чтобы вы разошлись.

– Ну почему?

– Из–за внука, из–за Амира. Ему нужен отец.

– И вы не могли сказать?

– Послушай, Ульяна, ты неплохая девочка и я не желаю тебе зла, но Амир мой внук и я буду в первую очередь о нем заботится. Света мать–кукушка, я ей не доверяю. Поэтому я сделаю все чтобы внучок был в безопасности.

– Я вас понимаю. Амир тут невиноват, но мне что делать? Я просто не понимаю… Мир перевернулся и придавил меня. Вся моя жизнь, которую я знала утром оказалась иллюзией.

– Я не буду тебе говорить, что делать, но думаю ты сама можешь сделать выводы.

– Вы знали, что ваш сын мне сказал, что квартира в аренде, та в которой мы живем. И я исправно платила деньги… Только они приходили Свете. Я содержала вашего внука.

– Не знала, – тут Селина Акимовна явно удивилась.

– Ваш сын…

– Он все равно мой сын и всегда им будет. Я буду на его стороне.

– Вы хорошая мать, – я снова вытерла слезы, – жаль у меня такой нет…

Снова посмотрела на Свету и ее сына. Думаю, им повезло больше, чем мне. Я теперь на улице, практически без денег и даже одежды.

– Я не хочу лезть в ваши отношения…

– Вы влезли, когда не рассказали! Вы покрывали его связь с другой женщиной, если вы считаете молчание выходом, то нет. Вы содействовали разрушению этого брака. Я не знаю в какой момент вы узнали про них, но если бы сказали сразу…

– Ничего бы не изменилось…

– Многое бы изменилось, Селина Акимовна, я бы не была сейчас в таком состоянии. Меня бы не обманывали четыре года. У меня нет ничего… Я пять лет брака строила несуществующие отношения и теперь осталась ни с чем.

– У тебя осталась гордость, я надеюсь на это. Вот и думай, – Селина Акимовна разворачивается и едет к дому.

Гордость! Ну как же. Какая там гордость, у меня ничего не осталось. Медленно выхожу из двора свекрови и плетусь по лице.

Получается, что и свекровь знала. Я и правда считаю, что она могла сказать, даже не мне, а своему свинтусу–сыночку. Сказать ему чтобы он так не поступал.

В голове не укладывается как можно быть такими тварями.

Не знаю, как долго я брела по улицам. Мне хотелось прочистить голову, все обдумать. Я попала в непростую ситуацию и очень не хватало поддержки.

Смешно и грустно от того, что даже свекровь поговорила спокойнее чем моя мама. Конечно, это ее не оправдывает.

Я вышла из частного сектора, где жила мама Рината и остановилась. Нужно где–то переночевать, все обдумать, а завтра, как обычно идти на работу.