После ранения, в полусне, в бреду, я видел ее лицо, но никак не ожидал, что грезы окажутся явью. Явью, которая была очень желанна. Кассиопея вряд ли представляла, что творилось в моей душе. И с утра, после весьма неожиданного пробуждения, и после, когда она уже ушла...

Важным был и странным разговор с Найджарой. Она заранее попросила Кассиопею выйти на кухню, сама же устроилась рядом со мной на табуретке, с беспокойством оглядывая.

– Я вижу, что тебя мучает что-то посильнее, чем твоя рана... И дело не в том, что в империи заговор, а у границ столпились враги... – сказала женщина. – Дело в ней, верно?

Приподнял бровь.

– Это не имеет значения.

– Имеет, мальчишка! – только эта женщина могла себе позволить разговаривать со мной в такой форме.

Слишком многое нас связывало в детстве. Слишком родным она была человеком, хоть дальше наши пути и разошлись.

– Найджи...

– Связь между вами странная! Ее благословили боги, она мощная и сияющая, именно она спасла твою жизнь, но... Но от ее сердца тянется и другая нить. Старая, красная и живая... Нить измены, Айд! – она хмуро глянула на меня. – Как ты мог такое допустить?! Что бы твоя жена...

– Она не совсем мне жена, Найджи, – поморщился я. – Если по-хорошему, то брак даже не был консумирован. Я дал ей добро сам на ее проживание в Хофмаре вместе с этим ее... Пока они не начали наглеть. И пока не начали раздувать сплетни те, кому это выгодно.

– Врешь! – она прищурила взгляд. – Я за метр чувствую, как твое сердце бьется! И как смотришь ты на нее, вижу... Нравится она тебе. Потому что для тебя! Твоя, Айдар! Так забери ее, пока не зашло все дальше... Измена ведь и плод принести может...

– Она же не... – начал было, но Найджара покачала головой.

– Нет, тут можешь быть спокоен. У меня глаз наметан. Но я предупредила тебя, мальчик.

Найджара ушла, после того, как мы еще обсудили кое-какие бытовые вопросы, а после ко мне зашла Кассиопея. Нужно было решить проблему с деньгами, которых у нас сейчас попросту не было. Отдал ей родовой перстень, с которым прежде почти никогда не расставался.

– Мне еще нужно будет купить пишущие принадлежности и бумагу... – чуть кашлянула она, тем самым царапая мне сердце когтями странных чувств.

– Ему собралась писать, – сказал я, стараясь, чтобы ничто во мне не выдавало ни гнев, ни волнение.

Я не желаю больше твоего с ним общения, Касси. Хватит. Наигрались. Я уже понял, что просто так ты его не оставишь... Я понял, что связь ваша крепка. И все же, прости, я хочу ее разорвать. Потому что ты – моя! А свое я делить ни с кем не собираюсь.

В письмах таилась и другая опасность... Их запросто могли перехватить. А значит, враги получат нужную для них информацию, которой я делиться пока не собираюсь. Короткое сообщение послал лишь Джайсу, и то не почтой, при помощи очень тонкой магии, которая не была доступной большинству обычных магов. Мое послание должно было спасти страну от кровавых бунтов... Однако, на словах трудно удержать власть. Я должен был как можно скорее оказаться в столице. Вот только излечение может занять много времени. А раз так – то метод ускорить его был лишь один...

О нем, к слову, я и думал, уже когда Кассиопея ушла. Немного поговорил об этом с Найджарой, и она дала свое одобрение. Теперь главное было в другом, чтобы женушка не взбрыкнула, когда не надо... Однако, спустя несколько часов, когда Касси вернулась, я понял, что взбрыкнуть готов скорее сам!

***

- Кассиопея... - почти прошипел Айдар, а я сделала вид, что совершенно не понимаю, почему красные панталоновидные труселя с вышитым на них жирафом и подписью "Альфа-экзотика", привели его в такой бешенный восторг.