– Ты обычно очень занята? – Спрашивает Антон.

Ладонь мужчины более смело и осторожно поглаживает моё плечо. И мне становится легче не думать снова про грустное, отвлекаясь на его прикосновения. Мне даже кажется он знает, что я чувствую прямо сейчас. И старается утешить. Как мило.

– Совсем нет. – Отрицаю, нервно облизнув губы.

Буду с ним честной.

– Я уже несколько месяцев не работаю. – Признаюсь нервно, пальчиками дёргая край юбки. И внутри всё сжимается от страха. Но из-за чего именно понять не могу.

– У тебя что-то случилось? – Вижу в его глазах беспокойство.

Тянуть к стакану, чтобы сделать несколько глотков, давая себе несколько секунд на решение. Стоит ли рассказывать дальше или отмахнуться?

Карие глаза Антона бдительны. И я не думаю, что он из тех людей, которые могут отмахнуться от проблем. Или я снова пытаюсь увидеть в людях только хорошее…

Сделав маленький глоток и негромко вздохнув, облизываю губы.

Нужно прекратить быть параноиком.

Я не могу жить дальше в страхе сближаться с кем-либо! К чёрту Игоря! Ему всегда было плевать на меня, а я велась на его обман. Теперь только страдаю из-за собственных комплексов, которым дала вырасти в себе.

– Я фотограф. – Медленно начинаю говорить, удостоверившись, что мужчина меня всё ещё внимательно слушает.

– Раньше у меня была своя студия. Но из-за деления имущества пришлось с ней попрощаться. Адвокаты дорогие. Но я получила неплохие деньги за проданную квартиру. – Неспешно рассказываю ему. Глупо было бы говорить малознакомым людям о своём состояние, но швейцарские часы на запястье Антона намекали прямым текстом, что мужчина при своих деньгах.

– Почему ты делала имущество? – Спрашивает он, слегка хмурясь. Он ласково спустился немного ладонью по моей руке, чтобы погладить пальцами. И я слегка посмеиваюсь над щекоткой от этих действий. Антон сначала отстраняет руку из-за моей реакции, испугавшись, что мог сделать что-то не так. Но, видя моё веселье, улыбается в ответ.

Я немного двигаюсь ближе к его руке. Давая ему понять, что не против касаний, пока это всё мирно и не переходит границ. Он охотно продолжил мягко водить своими пальцами по моей коже, посылая приятные сигналы по телу.

Расслабившись от этих касаний, я продолжила отвечать.

– Я сегодня развелась. – Признаюсь без лжи. Не умею лгать и не хочу. Наелась этой лжи на годы вперёд. Мне самой хотелось признаться в этом вслух, по большей части для себя, чем кого-то другого. Теперь я могу твёрдо сказать, что независима больше от мужа.

И когда вся суть слов доходит до ушей Антона, тот на мгновенье замирает. Сложно не заметить его удивление и тёмной тени над бровями. Из-за хмурости.

– И я теперь могу спокойно двигаться дальше. – Неловко признаюсь, дотрагиваясь до его пальцев своими. Моё движение вырывает его из мыслей. И наши глаза снова смотрят друг на друга.

– Наверное, он полный дурак. Раз бросил такую девушку. – С натянутой улыбкой бормочет Антон. Ему явно неприятно думать о то, что у Веры мог быть муж. Ещё и тот, кто дал такой вежливой и хорошенькой девушки уйти.

Я замираю над его ответом. Неосознанно самая сильно наши сцепленные пальцы, тяжело дыша.

Боже, неужели снова?

Чувствую, как немного слёз просят выйти наружу, кусая себя за нижнюю губу.

– Совсем нет. – Качаю слабо головой, приуныв. – Возможно, он прямо меня не бросил. Но это я сказала ему уйти два месяца назад, когда он изменил мне. И я это застукала.

Сжимаюсь, приобняв себя за локти. Мне вдруг становится очень холодно. Телом и душой.

Видя мою неестественную позу и печальное лицо, Антон придвинулся ближе, чтобы осторожно притянуть к себе в объятия. Я охотно прижимаюсь к его груди, давая слезам свободу и тихо всхлипывая.