Одна, в закрытом купе, против здорового мужчины, у которого со мной личные счёты… Мне не выбраться!

Слёзы полились из глаз неконтролируемо. Крупные капли стекали по щекам к уху, а перед глазами сразу встала пелена. Рассмотреть взгляд Казанцева я больше не могла, но изо всех сил ненавидела саму себя за такую слабость.

Внезапно хватка ослабла, и Казанцев немного отстранился.

– Неужели ты думаешь, что я причинил бы тебе какой-то вред? – прошептал он, продолжая меня держать. – Я отпущу тебя, как только ты успокоишься и пообещаешь мне, что не будешь убегать. Тогда мы сможем поговорить. Поверь мне, нам есть о чём.

Тяжело дыша, я смаргивала слёзы и пыталась понять, стоит ли мне ему верить. Нет, в глубине души я, конечно, понимала, что он не станет мне вредить, а тем более насиловать, но сам факт, осознавать, что ты ничего не можешь против мужчины и он в любой момент может тебя вот так заломить и творить всё что угодно, меня совершенно не радовал.

Размышлять было не о чем. У меня была лишь иллюзия выбора, а по факту, меня просто загнали в угол. Если буду продолжать упрямиться, он просто опять меня заломает, а потом продолжит разговор, как ему удобно, даже если придётся весь путь до Моршанска продержать меня в таком положении. Ему-то в кайф!

Мне же, хотелось находиться от него как можно дальше, а ещё лучше, иметь возможность хотя бы соображать, потому что остро стояла одна маленькая проблема…

Присутствие мужчины в этом поезде сильно напрягало не только потому, что это мой бывший муж. Я ехала домой, к малышам! Мне не нужно было, чтобы он знал, как они выглядят, общался с ними, да и вообще, чтобы знал, где мы живём!

Мне нужно было выиграть время, чтобы подумать…

Глубоко втянув носом воздух, я коротко кивнула Казанцеву, мол согласна на его условия, и тут же получила свободу. Мужчина, правда, с явной неохотой отпускал меня из своих объятий, но выполнил свои же слова.

Приняв горизонтальное положение, я потёрла ушибленные места. Там, где руки Казанцева касались кожи, всё горело. Не удивлюсь, если появятся синяки, что меня совершенно не устраивало. Нет, у меня не было никого, кто мог бы ревновать или, не дай боже осматривать меня, но мне самой будет неприятно лицезреть следы своей собственной беспомощности.

– Чего тебе надо? – тихо проговорила я, подтянув ноги к себе и уставившись на мужчину из-под опущенных ресниц. – Ты столько лет не вспоминал о…, – тут я замялась. Снова чуть не спалилась. – Обо мне не вспоминал.

Казалось, мужчина не заметил оговорки. Его внимательный взгляд осматривал меня с ног до головы, словно любуясь. По ощущениям, казалось, что не осталось ни одного кусочка моего тела, которого не коснулся бы взгляд Казанцева.

– У меня к тебе дело, Лёль, – выдал наконец-то мужчина. – Но сначала, я схожу к проводнице и возьму чай. Надеюсь, ты понимаешь, что не стоит никуда убегать, я всё равно верну тебя обратно.

– Да поняла! – рыкнула я на него. – Куда от тебя в движущемся поезде денешься?

Казанцев обворожительно улыбнулся, обнажив ряд ровных зубов, а потом слегка наклонил корпус вперёд, приблизившись ко мне, и прошептал:

– Дело не в поезде, моя мышка. Ты от меня вообще никуда не денешься. Где бы ты ни была, Я найду тебя.

А потом встал и как ни в чём не бывало двинулся на выход, громко хлопнув дверью. Оставшись одна, Я смогла на пару минут расслабиться. Голова истерически работала, пытаясь решить, что делать и куда ехать, когда мы приедем в Моршанск. Везти Казанцева домой, к маме и детям, Я не собиралась ни в коем случае. А значит, нужен был план.

Идея родилась словно из ниоткуда. Метнувшись к сумке, я достала телефон и быстро нашла нужный номер в телефонной книжке. Накатала сообщение практически не глядя, с удивлением увидела почти мгновенный ответ.