Облокотившись на косяк двери, Гордей смотрит на то, как я укачиваю плачущую дочь.

– Вот именно об этом я и хотел поговорить с тобой, – отвечает на мои слова.

– Сейчас? – удивляюсь его словам, едва вообще услышав его голос.

По-моему, это не самое подходящее время, так как Анюта решила попробовать себя в роли серены.

Или это, как раз самое удобное время для него, потому что концентрация внимания полностью сосредоточена на дочке.

– Хорошо, подожду на кухне…, – как-то сбивчиво отвечает, будто прочитав мои мысли.

– Ну, лапочка моя, чего ты так разнервничалась? Испугалась шума, маленькая. Ну, не плачь, перестань…

Только спустя полчаса мне удаётся наконец-таки успокоить девочку. Оставив её в кроватке, спешу на кухню.

Кто-то там от голода, наверное, уже пухнет с голода. Ну, ничего, полезно будет. Мне так вообще и кусок в горло не лезет.

Выскакиваю из детской и тут же меня встречает запах…каши? А может что-то горит?

Испугавшись того, что муж что-то решил сжечь, со всех ног несусь на запах.

– Что происходит? – на одном дыхании выпаливаю я, замечая Гордея в неестественном для него положении.

Мужчина стоит у плиты и что-то размешивает в кастрюле. И судя по запаху, это ничто иное, как гречка.

– Завтрак. Греча, – всё так же находясь ко мне спиной, отвечает он. – Нам наша няня в детстве часто готовила и меня, как старшего учила. Я думал, что уже позабыл всё, а руки помнят.

Да, варить гречку ­ дело нехитрое. Но сам фак того, что муж стоит у плиты.

Что он хочет, чтобы я подумала? Никогда в жизни такого не происходило. Он сам того не ведая притягивает к себе бесконечное множество подозрений.

– Готово, – сообщает он, накладывая ложкой готовую крупу по тарелкам. – Одна к одной. Как тебе?

– Знаешь, Гордей, это выглядит всё очень странно. И началось это далеко не с каши. Ты ничего не хочешь…объяснить? – на адреналине выпаливаю я.

Поставив передо мной тарелку с горячей едой, садится напротив меня. Окинув взглядом стол, замечаю, что вытащил масло и сыр. И нашел ведь.

– Яйца все разбились. Я их выбросил. Пока ты с Аней, мне, что голодом сидеть?

Не поспоришь, конечно. Но мог и бутерброд сделать. Однако зашел дальше, чем вообще планировалось.

– О чем хотел поговорить? – вновь спрашиваю я, а у самой уже слюнки текут. Всё-таки я рано заключила о комке в горле. Есть хочу, просто неимоверно, аж живот готов петь серенады голодного кита. Анечка от меня много сил и энергии.

– Попробуй для начала, – кивает головой в сторону тарелки, – успею ещё.

Завтрак прошёл в напряжённой обстановке. Мы молчим, хотя есть, что сказать друг другу.

– А теперь? – вновь возобновляю разговор, после того, как тарелки уже были помыты и убраны в шкаф. – Говори, потом уйду кормить Аню.

Переминаясь на стуле, будто на раскалённых углях, он наконец-таки начинает говорить.

– Я решил, что пора обзавестись няней тебе в помощь.

Если бы не стул, который послужил мне в эту секунду опорой, то я точно бы свалилась прямо на пол.

Мой муж сам предлагает впустить в дом постороннего человека для дочери?

– А, как же твои принципы? – осипшим от неожиданности голосом спрашиваю его.

– А они при мне, я от своих слов и не отказываюсь. Я сегодня всё утро думал, как помочь тебе по дому в своё отсутствие.

Минуточку. Как будто в присутствие Гордея мне когда-то было несказанно легче.

– И?

– Так вот мы с братом воспитывались няней. В общем, я нашёл её контакты и решил предложить работу, но уже со своим потомством. К большому моему счастью она сидит на пенсии и, как раз ищет себе занятость. Услышав о моём предложении ­­, она согласилась. Я доверяю только ей, так как с Брониславом выросли на ее руках.