- Не разговаривай так с моей мамой, - шиплю я на него.

- Как хочу так и разговариваю, - скривившись говорит Кирилл.

Неожиданно для меня, мама подлетает к нему, встает вплотную и смотрит снизу вверх

- Ты чего тут о себе возомнил, пьянь? - почти выкрикивает она. А сама красная вся, но не от того что ей плохо, а от злости. Ее немного потряхивает, но и меня саму уже начинает трясти. - А ну говори, чего натворил? Быстро!

- Да че бы ни натворил, нехер меня из дома выгонять, - нагло заявляет Кирилл. - Здесь всё мое вообще.

- Квартира моя, ты это прекрасно знаешь, - слова сами льются из меня. Ну потому что невозможно. Такой козел. - Купил два стула и думаешь жилплощадь на тебя оформилась?

- Ага. Два стула, конечно, - язвит Кирилл. - Если бы не я ты бы тут на голом полу спала.

- Да, что ты благодетель какой! - вступается за меня мама. - А то кроме тебя о ней позаботиться некому! Да, она и сама это прекрасно может.

- Так, че за бабий бунт ваще, я не понял? - кривится лицом Кирилл. - Вы че на меня обе накинулись?

- Что ты! Бедненького затыркали все, - язвлю я на него. - Накосячил сам, а теперь из себя жертву строит.

- Да я тебе уже говорил, она сама на меня полезла, - раздувая ноздри говорит Кирилл. - Мне эта мымра не уперлась никуда.

- Ты в нее зато отлично уперся, - сверкаю на него глазами.

- Какая мымра? Кому он уперся? - непонимающе хлопает глазами мама и смотрит на меня.

- Да, Ирка эта. Подруга ее драная, - снова кривится Кирилл. - Залезла на меня бухая. А я тоже бухой был.

- Ира? - глаза мамы становятся еще шире.

- Да, - отвечает Кирилл.

- Семенова?

- Она самая.

- Залезла?

- Трахнул я ее, ясно? - психует Кирилл и наклоняет голову к маминому лицо, глядя ей в глаза.

Кабзда!

Ну он точно совсем отбитый!

Лицо матери становится из красного бордовым. Того и гляди из ушей пар пойдет. Но нет, она не хватается за сердце. Наоборот!

Хватает Кирилла за грудки и резко тянет в сторону.

- Пошел на хрен отсюда, кобелина, - словно разъяренный бык, ревет мама.

Кирилла шатает. Он делает два шага вперед, чтобы не упасть и оказывается в прихожей. Мама тут же с силой толкает его в спину.

- И чтоб ноги твоей здесь больше не было! Стервец такой!

- Да вы че творите, э? - пригибая голову, жалуется Кирилл.

Я тут же подскакиваю на помощь маме и мы вдвоем выпихиваем его из квартиры. Пока он не успел опомниться, закрываю за ним дверь и проворачиваю все замки.

Тут же начинается жуткий долбеж в дверь.

- Пустите стервы! Вы охренели совсем? - кричит Кирилл из-за двери.

Только сейчас я ощущаю как бешено колотится сердце. Причем где-то в горле.

- Я сейчас возьму, что потяжелее и по голове тебя отхожу, понял? - отвечает ему мама из-за двери. - Я уже старая, мне все равно.

- Одежду хоть отдайте, - с силой стукнув в дверь кричит Кирилл.

- На улице заберешь! - зло кричу я.

Бегу в комнату, нахожу его брюки и рубашку. Опять все комком у кровати лежит. Ощупываю их и нахожу ключи от квартиры. Вот теперь он точно сюда не зайдет. Достаю их, а его шмотье выбрасываю в окно. Деревьев там нет, так что спокойно долетят.

Маму нахожу на кухне. Она сидит на табуретке, тяжело дышит и дрожащей рукой пьет воду из стакана.

- Ты как? - спрашиваю я ее.

11. Глава 11

- Я прекрасно! – к моему удивлению, восклицает мама и улыбается. Вид вроде здоровый. - Я этого козла уже через год после свадьбы терпеть перестала. А до свадьбы ходил весь такой миленький, заботливый. Вот и показал свое истинное лицо. Тьфу! Козлина, он и есть козлина.

- Не ругайся, мам, - говорю я. А самой так радостно на душе становится. Самое главное, что ей плохо не стало от всего этого. – А чего руки-то дрожат?