Сам радовался, что тупой, расфигаченный с самого утра день закончился и через час я забуду о нём.

Столько свалилось задач: гости из-за рубежа, подготовка выставки, проблемы с поставщиками – бывают же такие дни. Пятилетка в три дня.

Заседание моих директоров только закончилось. В голове чёткой схемой наметил задачи на завтра, потянулся к телефону отдать распоряжение секретарю…

Как вдруг!

Матисик, что яркой точкой улепётывал от меня в ночь, подмигивая красными стопарями, неожиданно дёрнулся к обочине.

Наверное, водитель пытался вывернуть, резко дёрнул руль. Конечно, от такого выверта машину подбросило. Чёрт, её крутануло, понесло, перевернуло и бросило в кювет.

Резко затормозив и сдав назад, я выскочил, помчался к водителю. Хоть бы жив был, бедняга!

В свете фар ничего толком нельзя было рассмотреть.

Машина полулежала на боку, левый ряд колёс висел в воздухе.

На удивление дверь машины легко открылась. Щупленькое тельце водителя сложилось чёрной кучей на руле, скрючилось в неестественной позе. Из под локтей свисали белые лохмотья подушки безопасности.

Первое, что я заметил – длинные волосы. Девушка!

– Эй, подружка, ты как, – я действовал на автомате, отстегнул ремень, потянул девушку на себя, всё приговаривал:

– Сейчас, сейчас.

Машину качало, она вся скрипела, пока я пытался освободить девушку, повисшую на руле.

Интуитивно, сам не зная почему, я спешил. Старался быстрее вынуть бедняжку из машины. Даже с моим ростом достать девушку было трудно.

Краем уха слышал, из под машины что то капает, шипит, странный звук тревожил. Мне удалось подтащить девушку к краю салона. Схватил несчастную и понёс прочь, подальше от фырчащего и поскуливающего автомобиля.

Как знал. Через минуту за спиной раздался хлопок, как если бы разбился огромный термос. Следом оранжевый клубок с грохотом рванул в небо, вскипев пламенем, с жадностью пожирающим несчастную груду металла, беспомощно умирающую под обочиной.

Меня волной толкнуло в спину, сшибло. Я упал на траву, старался прикрыть собою девушку. Она хрипела, стоны жуткими всхлипами вырывались из под прилипших к лицу волос.

Я обернулся. В зареве полыхающего пламени ничего толком нельзя было рассмотреть. Яркие оранжевые языки огня рвались в небо, кутались в чёрный дым, танцуя жуткий танец смерти. Воздух выл, гудел, трава вокруг отливала серебристым пеплом.

Казалось, огонь ширится, пухнет. Там, внутри кипящего котла что то хлопало. Я отнёс девушку подальше. Стянул пиджак, укрыл её, пытаясь согреть, защитить от ужаса, творящегося вокруг.

Позвонил в неотложку, пожарку. Меня предупредили, лучше пострадавшую не трогать. И не перемещать.

Скажут тоже. Не перемещать. Держись я правил, сейчас из нас обоих был бы бифштекс полной прожарки.

Первой с сиреной примчалась скорая. Девушку переложили на носилки, повезли к распахнутым дверям реанемобиля.

Я на автомате шёл следом. Врач колдовал над пациенткой. Я обомлел. Увидел лицо девушки всё в крови, отшатнулся. Совсем молоденькая.

– Фамилия, имя известны? Кто она вам?

– Мимо ехал.

– Ясно.

– Она умрёт?

– Надеюсь, что нет.

Врачи где то в одежде нашли её паспорт:

– Так, паспорт, это хорошо. Как зовут, так…Ольга Медведева.

Врач устало вытер тыльной стороной рукава лоб, проговорил:

– Вторая за сегодня. Эта хоть живая. Поздравляю, вас, товарищ. Вы спасли девушку Олю Медведеву.

Носилки вкатили в машину, закрыли за ними дверь. Отдали мне пиджак, переписали мои данные.

Носилки вкатили в машину, закрыли за ними дверь, уехали. Я провожал глазами скорую. Смотрел на удаляющиеся в темноте проблесковые огни, слушал вой сирены, в груди всё сжималось.