Ну, нет!

Как только за Елизаветой закрывается дверь я заявляю тоном, не терпящим возражений:

- Валерия, о ребенке надо сообщить в полицию. И немедленно. Иначе…

- Гера, чуть позже, - перебивает меня. И так это спокойно, будто ничего не имеет против. – Ее надо сначала накормить и положить баиньки. Да, Юленька? Вон глазки какие красные. Ребенок днем обязательно должен покушать, а потом немного поспать.

И так это воркует, будто не было моего грозного звонка. Будто и не слышала моих слов о полиции. Будто вот так все и должно быть.

Черт! Машу рукой и в бессильной злобе усаживаюсь за стол с твердым намерением не сдвинуться с места, пока они не насюсюкаются. Разумнее дождаться, когда Валерия уложит ребенка спать, и я выложу ей все. Иначе малАя поговорить не даст.

***

- И о чем ты хотел со мной поговорить? – спрашивает, как ни в чем ни бывало, спускаясь из комнаты для гостей, где уложила ребенка.

- Во-первых, хотел узнать, какого черта ты оставила ребенка с посторонней женщиной?

- Мне надо было отъехать на работу.

- И ты доверила ребенка женщине, которая за своим сыном не смогла уследить! Как ты могла?!

- Ооо! Это что-то новенькое. Ты уже переживаешь за малышку. Значит, уже готов признать ее?

- С ума сошла?! Да, переживаю. Но только за то, чтоб мы сдали ее, куда следует, живой и здоровой. Нам и без того достанется, что не сделали этого сразу. Ты хоть понимаешь это?

- Понимаю, - произносит грустно, но примирительно. – Все понимаю. И думаю, ты прав. Так будет правильно.

Не верю ушам своим! Вот так просто взяла и согласилась? Я в ступоре.

- Сама додумалась или Яна надоумила? – вот зачем я лезу в бутылку?! Но просто в голове не укладывается, с чего вдруг такая покладистая стала.

- Герман, - не отвечает на мою колкость, - мы, конечно, сообщим в полицию и честно признаемся, что и как было. Но пообещай мне, что продолжишь поиск матери Юляши. Ну и… я настаиваю на тесте ДНК.

- Лера, все так и будет. Я так рад, что ты согласилась отдать девочку. И все будет так, как я обещал. Мы найдем ее мамашу. А дальше…

- А дальше посмотрим, можно ли будет доверить ей ребенка.

- Не понимаю.

- Если это недостойная женщина. Ну пьющая или гулящая, то подумаем, что мы сможем сделать для Юляши, даже если она не твоя дочь.

- Все еще сомневаешься? – спрашиваю с обидой даже.

- А ты бы как думал? Да, я буду сомневаться до тех пор, пока не выяснится все о матери малышки и, конечно же, о твоей причастности к ее рождению.

- Так я звоню? - спрашиваю с облегчением.

Лера кивает. А меня штормит от недоумения. С чего это она так спокойно и рассудительно все разложила по полочкам. Хотя, чего я заморачиваюсь. Согласилась, и прекрасно. Уверен, здесь без Янки не обошлось. Это она ей мозги вправила.

Уффффф! А я переживал.

Вот только не знаю, где эту горе-мамашу искать. Ну ничего. Сейчас главное от девчонки избавиться. А дальше… Может, все устаканится, потихоньку забудется и заживем, как прежде.

Не могу сдержать порыва. С благодарностью обнимаю жену. Но чувствую, как она напряглась, не желая отвечать мне взаимностью.

- Ты чего, Лер? – заглядываю в глаза. И не вижу своей прежней ласковой и нежной девочки. – Что с тобой, хорошая моя?

- Не могу я так, Яров. Не могу… пока все не прояснится. Или пока ты сам не расскажешь мне правду.

- Какую правду, Лера?!

- Всю правду, Герман!

- Ты из-за девчонки, что ли? Да не моя она! Клянусь.

- Ну, рано говорить об этом. А пока, прошу тебя, не терзай мое сердце. Оно и без того все в клочьях. От подозрений, от обиды, от лжи и всей этой грязи.

- Какой грязи, Валерия? Я люблю тебя, глупенькая. Никого у меня не было, нет и не будет. Кроме тебя мне никто не нужен. Клянусь. Вот посмотришь, все разъяснится, и ты поймешь, что я не изменял тебе.