«Вот и вывела на ревность Артура. Это надо быть такой дурой. Зачем приняла букет?»

Алиса снова нырнула, вспоминая уроки отца. Они столько раз вдвоём собирали кораллы. В виски стучали приливы крови. Глаза болели, лёгкие рвали грудь, но мысль, о родных, не позволяла сдаться. Жить после изнасилования она не сможет, а что будет с ними?

Она изо всех сил гребла в сторону берега, умоляя охрану поторопиться. Давая зарок, что больше никогда…

Не станет одеваться вызывающе. Не будет принимать подарки от чужих мужчин. Не станет считать себя неотразимой. Прекратит самолюбование, в котором недалеко отошла от Артура.

«Господи, помоги!»

Начавшийся отлив работал против неё, оттягивая от берега. Волны, будто стали вязкими, усиливая страх. Яркое солнце слепило, отражаясь от гладкой воды. Приходилось высоко выныривать, чтоб разглядеть, что впереди. Она видела, как быстро приближается лодка.

Греби, не греби, а её настигнут и тогда…

Лиске показалась, что видит блондинистую голову Артура, возвышающегося над несущимся катером. Ещё никогда она не ожидала его появления с такой страстью. Умоляя ускорится, не позволить бандитам затащить её на яхту.

Алису схватили за собранные в хвост волосы, как не уворачивалась между вёслами. От боли из глаз брызнули слёзы, как будто им мало соли из океана. Она сдержала крик, не желая доставлять ублюдкам удовольствие. Сердце стучало как бешеное. Так просто она не сдастся!

Попытки вытащить мокрую сопротивляющуюся девушку из воды не сразу увенчались успехом.

Лиска отталкивалась от борта руками, отчаянно брыкалась, заехав одному из бандитов ногой в нос.

Амбал сыпал ругательства на родном языке, утирая ладонью густую кровь, обещая, что станет вторым после хозяина.

Они не дошли до яхты всего нескольких метров, когда к её радости нагнал спасительный катер.

Ребята с ходу запрыгнули в лодку, сцепившись с похитителями в рукопашную. Сильные мужчины рубились, ломая друг другу носы и рёбра, раскачивая глубокую лодку.

Лиска лежала на дне без сил. Выжатая не только физически, но и эмоционально. Руки, ноги в кровоподтёках, ссадинах. Глаза воспалены. Спутанные рыжие волосы, выпав из «хвоста» висели паклей. Она наблюдала за происходящей дракой, словно со стороны, подавленная, но не сломленная.

Итальянец ударом ноги телохранителя был выбит за борт. Он не пытался помочь своим людям, а поплыл к яхте, что-то громко крича.

Артур подхватил жену на руки, ужасаясь, насколько измотанной она выглядит, и осторожно перенёс в катер, стойко перенося удары в спину.

Лиска прошептала запёкшимися губами:

– Скажи ребятам, пусть возвращаются, уходим, пока нас не перестреляли. – Она кивнула на итальянца, забирающегося на яхту по короткой деснице:– Он приказал не дать нам уйти.

Лиска вперила взгляд в отделанный деревом потолок спальни, не желая шевелиться. Осмотренное судовым врачом тело болело и ныло каждым, начинающим синеть пятнышком. Закапанные глаза жгло, поэтому свет в каюте был приглушённым.

Хотелось реветь, но не было сил даже на это. Она переваривала произошедшее, в сотый раз кляня себя за излишнюю самонадеянность. Зачем приказала охране оставаться на берегу?

Возомнила себя богиней, а была принята за эскортницу и сейчас походила на драную кошку. Слава богу, что вообще осталась живой.

– До мамы тебя, как до Китая пешком…– сорвавшиеся с губ слова подвели итог глупого поведения за неделю.

Нельзя быть «слишком», если не хочешь столкнуться с непониманием и разгребать последствия.

Рыжик решила не думать о неудавшемся похищение, но хорошие мысли не приходили в измученную голову. Благодарить Артура за спасение не хотелось.