Никита Куманов — его двоюродный брат и предатель, разжёгший междоусобицу, позволившую их конкурентам решить, что рынок недвижимости обойдётся без одного из самых больших игроков.

И если бы не рука помощи от Канатаса… кто знает, смог бы Глеб Уваров доказать ошибочность подобного решения.

— Ну… хорошо. И Глеб, ты же знаешь, что я тебе доверяю. Мне больно находиться вдали от тебя, но мы с Лерой… мы будем ждать твоего решения.

— Спасибо. Я это ценю.

Он отключил видеосвязь. И вовремя — из парадной ему доложили, что его сегодняшний посетитель наконец-то прибыл.

Павел Савельев, партнёр по бизнесу и старый приятель ещё по учёбе. Он был одним из очень немногих, кто знал, что приставать к Уварову с поздравлениями и расспросами о будущей свадьбе не имело смысла.

— Ну как? — осведомился он, когда Глеб принял его в своём кабинете и, поблагодарив горничную, передал опустившемуся в кресло другу стакан его любимого виски. — Смирился?

Из окон открывался замечательный вид на кусок парка и рощу вдали, но в последнее время даже эти виды успокоения ему не приносили. На вопрос друга Глеб пожал плечами и отвёл взгляд от окна.

— Делай, что должно…

— Понимаю, — кивнул Павел. — А что с ситуацией на поле боя?

Кривить душой не имело смысла.

— Стабилизировалась. Новости о нашем с Канатасом мире разлетелись со скоростью лесного пожара.

— Ну это я могу подтвердить, — Павел сверкнул белозубой улыбкой. — Этот пожар многим пятые точки подпалил. Ты бы слышал, какие слухи курсируют по столичным клубам. Джентльмены в ярости!

— Я на это надеюсь, — мрачно усмехнулся Глеб, пригубив из своего стакана. — Только почивать на лаврах мне эта ситуация всё равно не позволит.

— Ты о чём?

— Времени мало, всё закрутилось слишком быстро, но необходимых процедур это не отменяет. Внучку нужно проверить от и до.

— Всё-таки думаешь, что Зевс подкладывает тебе в постель свою шпионку?

В постель… пусть помечтает.

— А ты бы на моём месте что думал, Паш? Девчонка появилась в нужное время как по волшебству. Я не исключаю, что отчаяние довело старика до радикального решения, и само по себе это решение — не криминал, но… Поверить, что вчерашний враг упустит такую возможность…

— А что она?

В памяти мелькнули светло-каштановые волосы и блестевшие от гневных слёз голубые глаза.

— Смотря что ты имеешь в виду.

— Ну… ведёт себя подозрительно?

И ему пришлось на мгновение задуматься, чтобы сформулировать верный ответ:

— Она… скорбит, как будто.

— Скорбит?

— По тому, что её угораздило во всё это вляпаться, — звучало так, будто он оправдывать её собрался. — Представь, вчерашняя уличная бродяжка возмущена, что выходит замуж за миллиардера. Одно это не кажется тебе подозрительным?

Павел оценил его юмор — рассмеялся, покачал головой.

— Боже, Уваров, какая ирония. Сколько баб пыталось утащить тебя к алтарю? Я и счёт потерял. А тут… потерявшаяся сиротка. Никто никогда в подобное не поверит.

Глеб посерьёзнел:

— А должны.

Друг взглянул на него поверх прозрачной кромки стакана:

— Для закрепления легенды?

— Если караулящие шакалы почуют фальшь, они обязательно этим воспользуются. И маленькая Канатас станет лезвием стилета, которое войдёт мне под ребро.

И он хотел бы следовать своим мудрым рассуждениям. Хотел бы сам считаться со своими словами, когда позже вечером, попрощавшись с другом, набирал номер Марго и приказал быть в его постели уже через час — желательно в шлейфе духов вместо одежды.

Если взбалмошная девчонка опять забредёт в его спальню, ему наверняка снова придётся за шкирку её оттуда вытаскивать.

А она снова примется верещать об унижениях и измене «невесте».