Из-за меня, из-за моей ущербности у этого крохи нет матери.

И я лишаю его отца.

Раньше Егор хотя бы пытался с ним общаться.

Сейчас он уже которые сутки попросту к нему не подходит.

Он уже которые сутки не поднимается на второй этаж.

Он пытался.

Криво, косо, коряво, но он пытался спасти нашу семью.

Как мог.

Как привык.

Принял решение, реализовал.

Его так приучили с самого детства.

А я?

Что делаю я?

Я сейчас все рушу.

Наш брак, свою жизнь, его жизнь и жизнь этого малыша.

Нет… Так нельзя.

Ой… Ребенок начинает кряхтеть и… Пищать.

Дура няня оставила его раздетым после гимнастки.

А может, ему просто странно, что его никто не поддерживает.

Ну…

Нет!

Только не плачь.

Саша! Или как там тебя?

Я начинаю нервничать. Хочется выбежать из комнаты. От детского плача кожа покрывается мурашками, в горле становится ком.

Маша! Что ты за изверг? Подойди к ребенку!

Подойди!

Несмело делаю шаг вперед.

Он кряхтит, будто тужится. Закидывает ножки набок. Пытается двигаться?

Протягиваю ему руку. Мальчонка крепко хватается за мой палец, тянет его к себе и совершенно обезоруживающе улыбается своим беззубым ртом! И в этот момент он так похож на Егора. На моего любимого Егора.

– Сашка, – шепчу я ему и беру на руки. – Малыш, как же ты похож на папу!

И по груди у меня разливается тепло и нежность.

Это же его сын.

Это же маленькая копия моего любимого мужчины.

Похож как две капли воды. Только вот глазки темные. У Егора серые, а у Саньки, видно, где-то доминантные гены проступили. Но…

Но какой же ты хорошенький.

Ой.

Старательно подгузник наполняешь!

Ко мне тут же подлетает няня.

– Давайте я его переодену.

– Не надо, – оборачиваюсь резче, чем было надо, – я сама…

Егор

Счастье, что в городе осталась квартира.

Сначала было тяжело сюда приезжать.

Это место, где мы были счастливы. Это место, где моя Маруська смеялась и целовала меня вечерами. Где мы с ней вместе засыпали и просыпались, принимали ванну, дурачились на кухне.

И вдруг оглушающая тишина.

Пустота.

А потом пришла мысль, что пустота и тишина лучше, чем боль.

Первую ночь мешало осознание того, что я поступаю как подонок.

Но я не мог вернуться в дом. Так что… Пусть лучше так.

И я уснул. Вместе со своей совестью. На широкой постели, где когда-то любил свою жену.

Маша

Первое, что надо сделать, – назначить встречу с психологом. Мне нужна терапия. Я совершенно точно вываливаю на ребенка свою боль и свои страхи. Он этого как минимум не заслужил. Я не обязана его любить, но и ненавидеть мне его не за что.

Дальше. Прислуга.

Зачем мне столько прислуги?

Целых три няни!

Ну пусть ночная. Ее оставим. К тому же она фельдшер. Переведу ее из ночных в постоянное проживание. Мне будет вполне достаточно. Надо будет кроватку Сашки забрать в свою спальню. Если Егор согласится.

Егор. Сейчас он приедет, и я все это с ним обсужу.

Еще экономка.

Какая-то мерзкая, надменная тетка.

Она мне не нравится.

Для чего мне в моем доме экономка? Я что, сама не справлюсь с закупками и платежами?

Повар – да, нужна. Учитывая к тому же, что все равно в доме питаются и няни, и горничные, и садовник. Я же не смогу готовить на всех.

Хотя…

Так хочется приготовить что-то для своего мужа.

Давненько мы не оставались с ним наедине!

Бред какой-то.

В собственном доме постоянно под прицелом чужих взглядов.

Так!

Сейчас он приедет, и я с ним это обсужу.

Дневных нянь и экономку к черту. Одна из горничных меня не устраивает. Повариха замечательная, но сегодня я хочу накормить мужа сама.

Давай попробуем.

У меня же есть гамак.

– Сашка? – подхватываю гуляющего младенца. – Где наш гамак? – беру воздушную конструкцию и спускаюсь с младенцем на первый этаж.