Весна уже вот-вот должна настать. Как только она придет, так сразу и буду одеваться более привлекательно.

Настроение уверенно поднимается, я в предвкушении отличных выходных в кругу родных подхожу к дому и берусь за ручку калитки.

Замираю, буквально замораживаюсь изнутри в одночасье.

Медленно оборачиваюсь и смотрю на огромный черный внедорожник, стоящий на улице в нескольких метрах от дома.

Приехал.

И как посмел сунуться сюда? Неважно, кто он для моего сына, неважно кто он для меня, — это моя территория! Единственное спокойное место, где я могу расслабиться, завернуться в плед с чашкой чая и просто смотреть на снег за окном. Неужели он не понимает того, что я буду не рада видеть его в своем доме?

Он забрал у меня и это.

С грохотом опускаю ручку калитки и толкаю ее. Внутри все грохочет от злости. С силой сжимаю зубы, представляя, как вылью на Стаса ушат мата и даже не постесняюсь этого.

Решительно шагаю по участку, из-под пяток разве что искры не летят, но останавливаюсь как вкопанная и замираю.

Север в черном свитере, обтягивающем его мощную, рельефную спину, и джинсах, идеально сидящих на крепких бедрах, колет дрова. Завораживающая картина. Четкие удары одним за другим рассекают поленья, а я так и зависаю с открытым ртом, разглядывая мужчину.

Стас не видит меня, увлеченно разбивая деревяшки одну за другой.

Вообще в поселке есть газ, дрова мы обычно используем для камина, когда хочется максимального уюта. Видимо, мама отправила Стаса сюда, чтобы он наколол дров именно для таких посиделок. Об этом я поговорю с ней позже.

Ему настолько все подходит. И эта одежда, вроде такая простая, но совершенно непривычная, и топор в руках, которым он умело орудует. Все это так идет педантичному Стасу, что в голове у меня наступает полнейший диссонанс. Неожиданно я осознаю, что стук топора прекратился, и поднимаю глаза, встречаясь с темным взглядом Севера.

Стряхнув с себя морок, быстрым шагом направляюсь в его сторону:

— Какого черта ты тут делаешь? — вместо приветствия говорю я.

— Дрова колю, разве не видно? — Стас удивляется так искренне, что сразу же хочется заехать ему этим самым поленом по лицу.

Я подхожу вплотную, воинственно поднимаю голову и произношу сурово:

— Прекрати меня преследовать!

Все это наверняка смотрится со стороны смехотворно.

Я запугиваю его, хотя не дотягиваю даже до его плеча.

— А ты прекрати от меня убегать, Алена, — говорит он и ухмыляется. — Неужели еще не поняла, что это бессмысленно?

— Мне что же, теперь и шагу без тебя ступить нельзя? К матери своей приехать нельзя? В родной дом? — я готова придушить его голыми руками, жаль, что у меня не хватит сил обхватить его широкую шею.

— Можешь, конечно, — как ни в чем не бывало отвечает он, — только будь готова к тому, что я буду идти за тобой по пятам.

Меня обдает волной терпкого аромата Севера, и кожа под теплым пуховиком моментально покрывается мурашками.

— Не надо так со мной, Стас, — мой голос вдруг начинает дрожать, хотя я хочу казаться решительной.

Север склоняет голову набок и улыбается уголками губ. Сейчас он кажется совершенно другим, не таким, каким я его помнила когда-то. В нем появилась какая-то не присущая ему ранее мягкость. Нет, когда мы были вместе… то короткое время он был мягок, нежен, ласков, но эта теплота никогда не доходила до его глаз. Сейчас же все иначе, и оттого я теряюсь.

Стас протягивает руку и отводит в сторону прядь волос, выбившуюся у меня из-под шапки.

— Ты очень красивая в этой шапке. Такая живая, настоящая. И как девчонка совсем.

Я опешиваю от этих слов, не нахожу, что ответить. Кажется, мы переместились в пространстве и времени, вернулись в прошлое, когда я вот так же заглядывала в ему в глаза и видела в них свое отражение и целый мир впридачу.