– Лживая гадина, – срывается шипением с моих губ. – Раздавлю. Уничтожу.

Я прижму ее так, что все выложит. Всю правду. Подлая тварь в красивой и нежной обертке. Медведев ее обязательно отыщет. Он спец. Профи.

Тогда я просто вычеркнул змею из своей жизни, и, как показало время, зря. Давить надо было еще тогда.

Машина тормозит и дверь распахивается. Все мысли о мести загоняю в дальний угол. Оставляю на потом. А пока нас ждут дела.

Лифт уносит меня почти под облака. Двери распахиваются и куколка, которая тут якобы секретарь, выскакивает из-за стола.

– Максимилиан Андреевич! – улыбается, демонстрируя чудеса стоматологии. Ярко-алые губы вызывают лишь желание стереть эту мерзость. Бежит на высоченных шпильках мне навстречу, как только не падает? – Ваш кабинет готов. Борис Яковлевич вас ждет.

– Мне кофе, – бросаю коротко. – И через десять минут Бориса Яковлевича ко мне.

Прохожу мимо, игнорируя попытки продемонстрировать мне все прелести. Дешевка, хоть и вбухала в себя кучу бабла. Ульяна была совершенно не такой. И это тоже бесит.

Бесит неимоверно, что все равно спустя столько времени я сравниваю всех женщин с ней.

И все они проигрывают.

3. Глава 2

Ульяна

– Ульянка, бегом к начальнику! – в кабинет заглядывает Олеся.

– Зачем? – поднимаю на нее удивленный взгляд. Ладошки мгновенно покрылись холодным липким потом.

Пожимает плечами и ничего не отвечает. Закрывает дверь.

Выдыхаю. Надо идти. Хотя я уже знаю, что мне скажет наш начальник. Вряд ли я ошибусь, предполагая, что это будет нечто нехорошее.

– Уль? – поворачиваю голову к коллеге. Кира смотрит обеспокоенно, остальные девочки отводят взгляды. – Что случилось?

– Все хорошо, – отвечаю. На самом деле ничего не хорошо.

Беру телефон и иду в кабинет начальника. Иван Федорович не любит, когда его заставляют ждать. Почти бегу по коридору. Потом по лестнице на второй этаж. Секретарша кивком указывает на дверь. Стучусь.

– Можно? – осторожно спрашиваю, приоткрыв дверь.

– Проходи, – бросает начальник, не отрывая взгляда от бумаг, которые подписывает.

Прохожу и останавливаюсь за пару шагов до его стола. Молча стою жду, пока на меня соизволят обратить внимание. Проходит минут пять, прежде чем Иван Федорович соизволяет начать свою речь.

– Ульяна, ты опять принесла больничный лист, – начинает без предисловий. – У тебя очень много пропусков.

– Но по закону положено, – лепечу нелепое оправдание. Какой закон? В небольшом провинциальном городе работы мало, все держатся за свои места руками, ногами и зубами.

– Тебя любят клиенты, иначе бы уже уволил, – продолжает начальник жестко. Опускаю голову и начинаю оправдываться:

– Я работаю на больничном. Все заявки вовремя сдаю.

– Это тебя и спасает, – его голос звучит очень недовольно. – Но ты помнишь же, что если вдруг накосячишь, я тебя выкину?

Киваю. Взгляда от пола не поднимаю. Прав Иван Федорович. На больничный я ухожу часто. Дочка болеет. Постоянно цепляет простуду в садике. Болезненный ребенок. Так что вот такие выволочки я терплю молча.

Мало того, что я мать-одиночка без родни, так еще и недоучка. Не вывезла я ребенка и учебу разом. Но я обязательно доучусь. Ксюшенька растет и врачи уверяют, что когда станет постарше – будет меньше простывать. Из каких доходов я буду оплачивать учебу, пока не думаю. Иначе сорвусь в депрессию. Будем решать проблемы по мере их поступления.

– Ты знаешь, сколько на твое место желающих найдется? – продолжает кошмарить меня начальник.

Опять просто киваю. Ему нравится утверждаться в своей важности, третируя более слабого. За глаза Ивана Федоровича зовут Боровом. Потому что он невысокий, полный, с маленькими бегающими глазками и толстыми щеками.