— Не волнуйся, — успокаиваю после жену, пряча мобильник в карман брюк, — пожарные уже выезжают, да и сама пожарка не далеко от нас.

— Не волноваться? — спрашивает с издёвкой. — А к чему мне волноваться? У меня всё просто отлично! Это самый лучший день влюблённых в моей жизни! Обожаю четырнадцатое февраля, а благодаря тебе это теперь мой любимый праздник!

— Не язви.

Нахожу валяющийся на полу шнур обогревателя и втыкаю его в розетку. Щёлкаю нужную мощность, и техника отвечает мерным урчанием, обещающим скорое тепло.

— Ненавижу... — раздаётся всхлип позади меня.

Я оборачиваюсь к Альбине лицом и вижу, как та снова принимается плакать. Просто терпеть не могу, когда она так делает.

С раздражённым вздохом шагаю к креслу и склоняюсь к лицу девушки. Красные, опухшие и всё ещё прекрасные глаза моей жены расширяются в немом удивлении, а губы приоткрываются. Она смотрит на меня со странной смесью ненависти, печали и... нужды во мне.

— Альбина, — произношу со всем теплом, на какое только способен. — Постарайся забыть о своём разбитом сердце и обо мне.

В ответ звонкая пощёчина и злое:

— Не смей говорить со мной таким тоном и смотреть таким взглядом!

— Не буду, — отстраняюсь от разъярённой жены и иду к напольной вешалке, где висит мой запасной «домашний» пуховик. — Больше никаких нежностей, ведь вся моя нежность теперь для другой.

С этими словами выхожу на улицу встречать прибытие пожарной бригады — хороший повод сбежать хотя бы на какое-то короткое время. Слишком невыносим вид этой несчастной женщины, слишком тяжело сохранять собственное спокойствие.

Пожарные пребывают совсем скоро и своей слаженной командой принимаются тушить вход в наш дом, бывший ещё совсем недавно настоящим любовным гнёздышком.

Завтра о нашем пожаре раструбят по всему медийному пространству, а эмоциональность Альбины может и вовсе наломать лишних дров... Как бы я не стал козлом отпущения, ведь на кону репутация, будущее.

Моё будущее вместе с Альбиной.

Когда вновь вхожу в беседку, сразу с порога слышу:

— Кто она, Ян? Кто эта женщина?

— Красивая девушка с длинными рыжими волосами и стройной фигурой.

— Я её знаю? — ещё сильней кутается в плед, словно опасаясь моего ответа.

— Возможно.

— Кто она?

— Актриса, — плюхаюсь во второе свободное кресло, не снимая с себя пуховика.

— Как её зовут?

— Это не важно.

Мои глаза блуждают по стенам беседки, и я мечтаю о том, чтобы скорее завершился этот вечер.

— Я ведь всё равно узнаю, так в чём проблема, Ян? Просто назови её имя!

— В самом деле сейчас об этом хочешь поговорить? У нас только что едва не сгорел дом, а во дворе всё ещё трудятся пожарные! — усмехаюсь, хотя смешного в нашей ситуации мало.

— Какое мне дело до этого проклятого дома, если буквально полчаса назад сгорела моя вера в искренность и мужчин! Дом уцелел и ему более ничего не угрожает, а вот что мне теперь делать с моей душой, моим сердцем? На дом бы я себе заработала, а утраченную любовь уже не вернуть!

— Сочувствую, — выдыхаю устало, потирая пальцами ноющие виски.

— Почему ты так резко разлюбил меня, Ян? Что со мной не так?

— Ты действительно хочешь это знать?

— Говори, раз уж честный такой!

— Что же, тогда слушай внимательно...

3. Глава 3

Альбина

Ненавижу то, как нежно Ян удерживал меня в своих руках, унося из задымлённого коридора в относительно безопасную гостиную. Ненавижу то, как бережно он усаживал меня на диван, как призвал к осторожности при выходе на улицу через разбитое им панорамное окно.

Ненавижу то, с каким теплом он посмотрел на меня и произнёс: «Постарайся забыть о своём разбитом сердце и обо мне».

Лживые карие глаза, лживое сочувствие в их глубине не дают мне забыть о целом месяце умелой актёрской игры Яна. Он и в самом деле хороший актёр, и неспроста имеет такую популярность и космические гонорары за свои роли.