– А она знает, почему ты здесь проводишь так много времени? Про меня? – вдруг посетила меня мысль.

– Еще нет. Никто не знает. Но я сообщу ей об этом, объявлю на нашем общем ужине, который устраиваю для руководящего состава. Пойдешь со мной, и я тебя всем представлю. Устроим им сюрприз, чтобы они знали, что теперь в моей жизни появилось женщина намного более важная, чем моя кампания, и им придется мириться с тем, что работать придется больше.

– И Софии?

– Я уверен, она тебе понравится, она замечательная и очень умная. Вы станете подругами, я не сомневаюсь. У вас может оказаться много общего. Так что не переживай.

– Хорошо, любимый, я постараюсь со всеми подружиться.

– А вот и она, легка на помине, – телефон вновь играл знакомую мелодию, и на экране горело имя София. Не зам, не фамилия, а просто имя.

Опять меня это цепляет.

Марк ушел, но пока он ждал лифт в просторном светлом фойе, я стояла в приоткрытой двери и слушала, как он с ней разговаривает.

Может, зря я об этом так много думаю? Накручиваю себя. Это просто коллега, он же сказал, а причин не доверять ему, у меня точно нет.

Но мысли о загадочной Софии теперь стали невероятно навязчивыми.

Как и о соленой рыбе… почему-то.

– Ты немного бледная, что с тобой? Переживаешь из-за родителей? – Марк взял мою руку в свою и нежно погладил.

Мы сидели на заднем сидении его комфортабельного дорогого автомобиля, который вез нас в Москву. Любимый посчитал, что так будет удобней, чем в поезде, несмотря на время поездки.

Комфорт, уединение. Возможность остановиться в любой момент, чтобы передохнуть. Это были вполне убедительные аргументы.

Но меня отчего-то укачивало, который день я себя неважно чувствую, может быть, отравилась чем-то. Но не настолько серьезно, чтобы беспокоить Марка по такой ерунде.

Он сейчас весь в делах и заботах, потому что одновременно занялся своими рабочими делами, которых невпроворот, как всегда, и организацией нашей свадьбы.

Я вздохнула, последнее как раз причина недовольства моих родителей.

– Они меня отпустили, но как-то без особого энтузиазма. Я надеялась, что будут рады тому, что их дочь выходит замуж.

– Может, дело во мне? Я им не нравлюсь? – Марк был проницателен, как всегда. – Я думаю, они представляли твое замужество несколько иначе. Что ты начнешь встречаться с каким-нибудь коллегой на работе, годик подержитесь за ручки, познакомитесь, притретесь, а потом и свадьба.

– Думаю, примерно так и было. Мама считает, что мы торопимся и все несерьезно. А еще ей не нравится, что ты меня увез из города. Для них Москва – это как другая планета: далеко, дорого, шумно. В гости не приедешь. А хотели бы ходить на соседнюю улицу, ведь они так привыкли. Маленький город, все близко и знают друг друга.

– Я серьезен, разве этого мало? – произнес он с чувством, – а твоих родителей я могу привозить к нам в гости, буду отправлять за ними машину с водителем. Уверен, они не будут против, когда увидят, что ты живешь в достатке и комфорте, а главное, окруженная моей заботой. Разве не это в первую очередь должно их волновать?

– Это, конечно. Но они люди старой закалки, деньги для них не главный показатель надежности человека.

– Уверен, если мы подольше пообщаемся с ними, то они поверят, что мне можно доверять. Давай привезем их еще до свадьбы, чтобы у них пропали все сомнения.

– Хорошо, мне нравится эта идея.

Мои переживания сами собой растворились, хоть я и вспоминала мамины напутствия. Ей было страшно отпускать меня в столицу, хоть я и не была уже маленькой девочкой. Но для мамы и папы мы навсегда дети, сколько бы лет нам ни было.