Видно, мать решила не долбить безуспешно в одну цель и дала Алёне новое задание. Переключиться на второго брата. А что — так же красив, из той же семьи. Пускай на плечах Ильдара и не держится весь бизнес, но вкупе с деньгами от Марата на горизонте Клавдии Степановны замаячила приличная такая сумма.

А тут я со своими глупыми слезами.

Со своими тупыми разбитыми надеждами.

— Пока, — отвечаю сестре и шмыгаю между Ильдаром и матерью в коридор. Там спешно едва ли не запрыгиваю в обувь и хватаюсь за дверную ручку. Хочу как можно скорее оказаться подальше от всех.

В ушах шумит, дыхание сбивается, одно мгновение превращается в вечность.

Я никак не могу выйти из квартиры. Никак не могу выйти из ситуации. Выйти той, что была раньше.

Всё это безумие прерывает Ильдар. Он вцепляется в мой локоть, заставляя вздрогнуть всем телом.

— Отпусти! — оборачиваюсь я.

Сердце пропускает болезненный удар, когда наши взгляды пересекаются. Ему будто бы не всё равно. О, если бы мой муж так на меня смотрел… Хотя бы в тот момент, когда разбил моё сердце. Если бы ему было хотя бы жаль…

Но если он правда говорил с моей матерью, единственная его эмоция — злость. Не на себя. На меня.

— Держи её, Ильдарчик… — подбегает мама, — её сейчас нельзя одну отпускать… У неё истерика.

— Что случилось? — хлопает длинными ресницами сестра.

— Тихо, — шипит на неё мать. А на вопросительный взгляд мужчины лишь разводит руками. — Женское это… Ты в комнатку-то её заведи, а дальше я сама. Марат скоро её заберёт, пусть разбирается. А Алёнку ты мне что ли уже вернул? Может, вы в ресторан какой-то сходите пока? Чего вам на чужие слёзы смотреть?

Ильдар ничего ей не отвечает, но я всем телом чувствую его раздражение.

Он кладёт руку на мою талию и вместо того, чтобы оттащить подальше от входной двери, открывает её и захлопывает, как бы отрезая от нас выкрики моей родительницы.

Мне любой мужчина рядом сейчас должен быть неприятен, а такой бабник, как Ильдар — особенно. Но отчего-то я вцепляюсь в его руку так, будто он единственный, кто может меня вытащить из всего этого кошмара на свет.

— Узнала про его бывшую, да? — спрашивает, затянув меня в лифт.

Сил нет на то, чтобы удивляться или злиться.

Я только всхлипываю, прижавшись к стене. Мой муж долго был для меня самым лучшим человеком. Я многое изменила в себе ради него. Может быть, это неправильно, но когда мы встретились я была ещё слишком глупой, слишком наивной, маленькой.

Он говорил мне, как вести себя, как поджимать губы, как держать бокал, что носить.

Теперь я понимаю, с чем это было связано.

Точнее — с кем.

— Ты знал… — выдыхаю тихо. — Я зашла к нему на работу, а он с ней…

Ильдар выгибает бровь. Его взгляд будто леденеет. Он приподнимает моё лицо за подбородок, переспрашивает мрачно:

— Он с ней спал?

Только веду плечом в знак согласия.

— Она долгое время была его наваждением. Я хотел сказать тебе о том, почему он так придирчив к тебе. О том, почему не хочет говорить о первой жене. Но, Саша… — голос становится хриплым, а я сама сейчас — сплошная дрожь. — Ты была так счастлива. А он был верен. Я так считал. Поэтому не стал вмешиваться.

— Ясно, — отстраняюсь. — Это всё уже неважно. Я не смогу быть с ним после этого. Хочу развестись…

Едва успеваю договорить, как Ильдар притягивает меня к себе за талию и… пытается поцеловать.

7. Глава 7

Ильдар.

Мы заходим в лифт и время будто замирает. Александра прижимается к стене:

— ...Хочу развестись, — долетают до меня слова.

Словно заворожённый, нажимаю кнопку стоп и резким движением притягиваю девушку к себе, плохо соображая, что делаю.

Всматриваюсь в её лицо, ощущая горячие, сбивчивое дыхание на своей коже, вижу испуганно-расширенные зрачки, глаза, полные боли и удивления. Остаётся пара сантиметров до притягательных и таких пьянящих губ Саши. Во мне всё закипает, страсть лавой бурлит и не остаётся сил противиться притяжению такой долгожданной и такой запретной женщины, как жена моего брата.