Перед нами – настоящий дворец.

Мы с мужем неплохо зарабатываем. Но этого «неплохо», умноженного на триста лет каждодневной работы, не хватит, чтобы купить подобный особняк.

Вскоре, когда первое впечатление немного утихает, таксист, повернувшись ко мне полубоком, изрекает философское умозаключение:

– Слу-у-ушай! Тогда я вообще не понимаю, что тебе не нравится? Подумаешь, муж встречается с дочерью какого-то миллиардера, на твоем месте я бы засунул гордыню себе в зад и поехал домой ждать любимого с распростертыми объятиями. Вдруг и тебе будут перепадать дорогие подарки? А что если он продвинется по карьере, благодаря своей богатенькой подружке? Мой тебе дружественный совет: притворись, что ничего не знаешь и возвращайся домой.

Какой молодой и какой расчетливый. Талантливый парнишка.

А я прикрываю веки и тяжело вздыхаю: морально устала от всей этой слежки, от бесконечных волнений. Поэтому в данную минуту нет настроения слушать глупые шуточки.

А, если совет дан с полной серьезностью, можно предположить, что он еще слишком молод и не познал любви и искреннего доверия. Парню не понять, какую боль приходиться испытать человеку, которого жестоко предал тот, кого он считал частью себя.

Она настолько сильная, словно без наркоза в одно мгновение была отрублена половина тела.

И вот теперь оставшейся – второй части безумно больно, пусто и ужасно холодно и она не знает, как снова стать полноценной.

На этом слежка завершается, поскольку ответы на вопросы получены и было бы неплохо забрать сына, я ведь обещала это сделать еще с утра.

Возвращаюсь домой с четким понимаем, чего не хватало моему мужу.

Денег.

Он любит деньги, да и я люблю, чего греха таить, но не настолько.

А он оказывается настолько?

6. Глава 6

Приезжаем домой с сыном уже довольно поздно, когда за окном начинает смеркаться. Вся суббота и наши запланированные семейные развлечения были разрушены. Спасибо, заботливому мужу и отцу.

Занимаясь бытовыми делами и уделяя внимание Мише, на некоторое время мне все-таки удается изъять из головы отвратительные мысли о разломе нашей семьи. Даже несколько раз улыбаюсь и хохочу, наблюдая за играми непоседливого сына. Но, когда наступает поздний вечер и мой ребенок засыпает, воспоминания снова возвращаются, да с такой силой, что от подступившей горечи становится трудно дышать.

Смотрю сейчас на кроватку Мишки, который сладко и беззаботно посапывает, даже не понимая, что все скоро изменится, и так за него страшно и обидно становится. Отец совсем не подумал о нем, только о себе, все о себе… Все его мысли всегда в первую очередь только о себе любимом.

Дрожащей рукой я прикасаюсь к маленьким пальчикам сына, и он тут же сквозь сон крепко обхватывает мой указательный. Так доверительно и нежно. Словно умоляя не оставлять его, всегда защищать.

– Прости, мой маленький, прости, мой хороший. Прости меня и папу, – шепчу ему, целуя каждую черточку на любимом личике.

Чтобы окончательно не расчувствоваться, оставляю сына спокойно спать. Сама ухожу из детской, на кухне завариваю любимый травяной чай, а затем с удобством устраиваюсь на диване.

Позволяю себе немного отдохнуть после насыщенного на эмоции дня.

Сегодня я снова прошла безумно тяжелое испытание: смотреть на родного мужа в компании с любовницей; видеть их нежные взгляды, подаренные друг другу; теплые улыбки; милые и порой довольно интимные жесты, используемые во время теплых объятий.

Хочется стереть эту мерзкую картинку, которая застыла перед глазами, словно кадр из отвратительного кино. Их силуэты, лица, тяга к друг другу…

Невыносимо! Все это – огромное потрясение.