– Не подумайте плохого, аллира. Все хотят себе юриста-дракона, чтобы с опытом лет в сто, вот мне и не дают никаких дел. Но я университет с отличием закончил!

– У вас нет опыта работы, – подытоживаю я.

Он стыдливо отводит взгляд.

– Нет. Но! – глаза его снова вспыхивают золотыми искрами. – У меня есть кое-что получше! Я не заскорузлый замшелый дракон, который не готов браться за рисковое дело! Я открыт для свершений! А по вам, аллира, сразу видно, что работа предстоит деликатная!

Мальчик сначала показался мне не от мира сего, но кажется, он вовсе не дурак. Хотелось бы верить, что в своём деле он такой же скрупулёзный, как в разглядывании качества вышивки на моём платье или изъянов кожи.

Что-то подсказывает мне, что он заслуживает шанс. К тому же, он совершенно прав: драконы могут добавить мне проблем, а не решить их. Для них я чужачка из Дахраара, а мой муж – уважаемый уроженец Ристайла.

– Алл Мэйвиз, – обращаюсь я, и он чуть не подпрыгивает на месте от предвкушения. – Я вверяю вам свою судьбу. И боюсь, что против вас будут лучшие юристы Тамейна. Нет, всего Ристайла.

6. Глава 6 Просвет в конце тоннеля

Никогда нельзя врать своему врачу и юристу. Врач уже оправдал оказанное ему доверие, так что и юристу решаю выложить всё без утайки. Конечно, без слишком интимных подробностей.

Сэм слушает меня, сложив пальцы ромбиком, не перебивая. Кажется, за время моего рассказала он даже ни разу не моргает. Когда я замолкаю, он ещё некоторые время сидит, задумчиво глядя в одну точку.

– Законы Ристайла консервативны и патриархальны, – наконец, говорит он, пальцем катая перьевую ручку по столу. – Есть вероятность, что вам проще будет схватить сына и улететь в Дахраар, где вы спрячетесь под протекцией своего брата.

Быть может, это и правда было бы проще. Если закрыть глаза на вероятный скандал между императором и ёрмунгандом и новое обострение отношений между нашими расами. Ну и самое главное.

– Есть ещё одно обстоятельство, – говорю я. – В дракона превратиться я не могу.

Сэм сочувственно приподнимает брови.

– Хорошо, что вы это сказали, аллира. Ваш муж явно будет использовать этот довод в суде. И, скажу вам, довод это весомый. Оставить ребёнка с матерью, которая не сможет его защитить?

– Что же мне делать? – спрашиваю, душа отчаяние. – Врачи не понимают, в чём дело. Мой дракон проснулся вчера в первый раз за пять лет, и так же внезапно уснул обратно.

Мэйвиз настораживается.

– В каких обстоятельствах он проснулся?

– При драке, – коротко отвечаю я, не желая вдаваться в подробности. Спасибо, Сэм не удивляется, что почтенная аллира так просто говорит о драке, будто для неё это ежедневная рутина.

– Да, ваша щека… бросается в глаза. Но если засвидетельствовать это у врача – это будет доводом в суде.

Внутри меня всё протестует. Сознаться перед миром, что меня бьёт муж, а я покорно сношу это? В Дахраар я могу больше не возвращаться после такого. Я буду позором для своего брата.

Сэм видит моё возмущение, но не комментирует.

– Я могу ошибаться, – неуверенно тянет юрист, – но, быть может, вам нужно потренироваться?

Вопросительно смотрю на грифона, ожидая, что он продолжит мысль.

– Я в детстве любил слушать про валькирий Дахраара, – говорит он, с трудом скрывая восторг. – Двенадцать лучших воительниц, советницы ёрмунганда, воплощение свободы!

– Я должна была стать валькирией, – киваю я, всё ещё не понимая, к чему он клонит.

– Быть может, после переезда в Ристайл вы просто затосковали по копью и хорошему сражению?

Это звучит так абсурдно, что я смеюсь. Сэм тут же нахохливается, как недовольный воробей.