– Ты спал с ней! Ты год мне врёшь, Денис! Врёшь! И спишь с другой! Изменяешь, Денис! – проговорила, с трудом выталкивая слова.
– Разве это измены, когда я и в сердце, и в мозгу держу только тебя, Слав? – тихо проговорил Денис, склонив голову.
Затем встряхнулся и спросил:
– А как иначе делать детей, Слав? Как мне её было загнать на ЭКО, если у неё сейчас уже на счету есть аборт? Она рожать-то захотела только потому, что я отреагировал на ребёнка, показал ей свою готовность и слабость.
– Я мать твоего сына! Ты чудовище, монстр! – взвизгнула Настенька, пробормотав что-то нечленораздельное, но Денис осадил её:
– А ну, цыц! Ты думала, что я пушистый зайчик? Поднимайся, идиотка!
Мякнуло сообщение и муж, вставая, повернулся ко мне, уговаривая:
– Я посажу её в такси, а ты дождись меня, пожалуйста. Прошу. Ты ведь у меня умница. Вот успокойся и подумай, что можно предпринять и как будем выползать из ситуации. Только не делай резких движений, Слав!
.
Шестая глава
Хлопнула входная дверь, отсекая от меня мяукающий голосочек, липкой патокой вязнущий в ушах. Денис почти выволок Анастасию из нашей квартиры, несмотря на её возмущение и желание продолжать разговор.
Мой муж ушёл со своей любовницей из моего дома, чтобы посадить её, беременную, на такси.
Ну бред же! Сумасшедший дом. Страшный сон.
Невозможная реальность моей жизни.
В груди ныло ожогом. Невозможно. Ни вздохнуть нормально, ни выдохнуть. В голове набатом стучала кровь.
Оглянулась вокруг, будто впервые замечая комнату.
То есть, когда мы выбирали в прошлом году вместе с Денисом вот этот диван, дурачась и смеясь в магазине, пробуя мебель на удобство своими попами, когда целовались после… В то же время Денис старательно делал ребёнка девочке Настеньке?
Бред.
Я помню его поездку в Казань. Буквально одним днём. Денис любит спать дома и по возможности всегда возвращается из командировок пораньше. А я жду его. Это традиция.
Жду, и мы встречаемся так, будто не виделись несколько лет. Страстно и нежно. Всегда вместе.
И в этот момент он составил свой гениальный план?
Я не понимаю.
Всё моё существо, моя суть, моё сердце сейчас в смятении и растерянности. Больше всего на свете мне мечтается в эту минуту закрыть глаза и проснуться.
Ведь такого просто не может быть!
Он хочет, чтобы я придумала, как нам жить дальше?
Ха!
Для этого требуется для начала хотя бы осознать, где мы очутились, и как мы сюда попали!
Закрыла глаза и, зажмурившись, из последних сил сжала пальцами своё лицо.
Как заставить себя дышать? Как жить-то теперь?
Попыталась подняться, но тело не слушалось меня. Руки не то, что дрожали, они ходили ходуном.
Нужно как-то собраться. Собраться, чтобы жить дальше!
Подтянула к себе колени и, сжавшись в комок, зацепила зубами каким-то неведомым образом оказавшийся в моих руках платок.
Я опять одна! Как тогда…
Мне вспомнилось, как я очнулась в больнице. А усталая женщина в не совсем чистой медицинской форме, глядя на меня осуждающим глазами, сказала с упрёком:
– Не сохранила ты ребёночка, глупая!
До сих пор в моей голове звучит её надтреснутый голос. Он мучит меня в кошмарах много лет. Я вижу во сне перед собой те глаза. Как мне простить себя за это?
Если бы я тогда была осторожнее, была умнее…
Вот и догнала меня моя старая боль. Догнала и не отпускает. Тянет. Рвёт на части.
Вот и дождалась я упрёков мужа, что не смогла сохранить, сберечь, не смогла родить нашу деточку…
– Ярослава! – раздался встревоженный голос над головой, и я вздрогнула, возвращаясь в реальность.
Открыла глаза, радуясь, что стих противный тихий вой в ушах, вытерла платком лицо и подняла взгляд на мужа.