– Вот синяк. И дальше, на спине. И на шее. Эти уже почти сошли. Этот свежий.

Я скрипнула зубами. Значит, Фею и вправду не клеился ко мне. А таким хитрым способом выбивал из меня информацию?! Черта с два я ему рассказала бы все, тут слуги ходили рядом, подслушивали!

– Это я упала. И ударилась спиной.

Мне захотелось самой закатить глаза от себя. На Земле я презирала замужних дам, которые говорили подобные вещи. Но им не грозило тюремное заключение, если они брякнут лишнее слово! Вот нажалуюсь я Фебу, и что? Потом он приплетет еще и Альдора к своему расследованию. А слуги прискачут, доложат, что это моих рук дело, потому что я наябедничала дознавателю. Тогда Альдор точно прикончит меня, запрет на веки вечные, отберет малышку, не даст с ней видеться… Лучше молчать и не высовываться!

– На эти места не падают. Ты мне лжешь, Мэри, – с разочарованием выдохнул Феб и вдруг прильнул ближе.

Наши тела почти соприкоснулись. Я затаила дыхание, замерла, уже не пытаясь вырваться. Надеясь только, что этому странному молодому дознавателю надоест меня… допрашивать таким вот нестандартным образом. И Феб отпустит меня. Но не тут-то было. Его наглые пальцы переместились с плеча на тонкую ткань платья, прямо на мою грудь, обтянутую корсетом. И накрыли ее.

– У тебя так сильно бьется сердце, – промурлыкал Феб, выглядевший хозяином положения, ему явно понравилось загнать меня в угол. – Ты боишься меня? Почему же боишься меня, милая Мэри, если тебе нечего скрывать? Наверное, потому что я раскусил твою ложь насчет Альдора?

По коридору послышались шаги. Я рванулась из рук Феба так, что едва не порвала платье. И подскочила к зеркалу, поправляя разметавшиеся по плечам волосы. Феб нахмурился и обернулся на приоткрытую дверь спальни. И негромко выругался, наверное, поняв свое упущение. Разжал руки, покачав головой.

– Феб, пожалуйста, давай поедем в отделение, – взмолилась уже я, цепляясь за него.

В любом случае, как бы ни повернул разговор, Феб не имел права сажать меня в тюрьму вот так сразу. А допрос – это повод вырваться из дома, из заточения Альдора. Сбежать от мужа и больше не вернуться.

– Да. Берите с собой малышку. И личные вещи. Все самое необходимое. Возможно, деньги, украшения? – помедлив, Феб проговорил это тихо, склонившись к самому моему уху.

Я вопросительно посмотрела на дознавателя.

– В тюрьме мне понадобятся украшения и деньги? – чуть насмешливо, но также тихо ответила ему я вопросом на вопрос.

– А кто сказал, что Вы окажетесь в тюрьме? – покачал головой Феб, подхватывая малышку на руки, причем, без разрешения. – Поторопитесь. Я помогу Вам. А взамен Вы поможете мне.

– Чем же? – прищурилась подозрительно я. – Возьмете меня в помощницы дознавателя? Буду помогать брать отпечатки пальцев у подозреваемых и заниматься опознанием жертв?

Феб откинул голову и рассмеялся. Он казался совсем мальчишкой в этот момент. Отросшая белокурая челка упала на глаза, голубой взгляд искрился весельем. Айрин понравилось на руках у Феба. Она сразу же схватила за его шейный платок и потянула, грозя придушить несчастного.

– Нет, Мэри. Вы просто расскажете мне все, что знаете. Без свидетелей. Этим вы поможете расследованию.

– Я готова. Поехали, пока Альдор не вернулся.

Я схватила сумочку, сгребла в нее немного украшений. Денег у меня, то есть у Мэри, отродясь не было. Всеми финансами заведовал Альдор. Я потянулась к шкатулке, где она держала любимые сережки, и вдруг оцепенела. Рядом с жемчужинками, оправленными в золото, лежало письмо. Вернее, обрывок письма с рваным краем, обагренным кровью.

«Помог…» – на этом письмо, написанное неровным быстрым подчерком, обрывалось.