Оборачивается ко мне. И мне чудится, что он шокирован, поражен моими последними словами.

- Бля-я-я, - тянет сбившимся голосом. -Ебать я лоханулся! Че делать-то теперь?

В окошко с его стороны неожиданно стучат. И мы синхронно вздрагиваем.

- Так. Слушай сюда! - говорит он быстро и, как мне кажется, немного испуганно. - Не вздумай говорить, что больше не живешь с Мельниковым! Просто не вздумай Иначе...

- Что? - выдыхаю я.

- ОН тебя убьет...

6. 6 глава. ОН

Что это тот самый ОН, я понимаю сразу же, как только его вижу! Каким образом?

Это нелегко объяснить, это можно только почувствовать.

Однажды в детстве со мной случилась страшная история. Последствий она не имела, кроме, может быть, оставшегося навсегда страха перед собаками, но дала особенный опыт и понимание, что такое стая и как она действует.

Я возвращалась домой из школы и, чтобы сократить путь, пошла через давно заброшенную стройку. Вот именно там, когда огибала последнее здание перед тем, как выйти на свою улицу, я и увидела свору собак.

Их было штук семь-восемь, в основном длинноногих, поджарых, больших. Не мелких суетливых песиков, которые приветливо машут хвостиками, стоит им только увидеть человека, а мощных хищных зверюг, которые, скалясь друг на друга, рвали на земле зубами кусок чего-то грязно-красного, мерзкого.

Я попыталась попятиться и вернуться обратно на оживленную улицу, к людям, но в этот момент меня заметили. Свора мгновенно бросила свою добычу и рванула в мою сторону, отчаянно лая и скалясь. Я в долю секунды оказалась окружена собаками.

И потом, спустя некоторые время я была уверена, что в момент, когда меня готовы были разорвать на части, произошло настоящее волшебство. Откуда-то появился еще один пес. Он показался мне огромным! А возможно, это просто мое детское сознание его настолько преувеличило, запечатлело самым большим, самым выдающимся. Так вот он неспеша, с видом главного в этой стае, подошел к тем, кто держал меня в кольце. Все притихли, нет, не замолчали совсем, но издаваемые собаками звуки стали в разы тише и намного менее агрессивными. Они урчали и тихонько лаяли, как будто рассказывая главному о том, что случилось и что они хотят делать со мной. "Выслушав" их, он зарычал, и, пропуская главного пса, остальные как будто расступились, давая ему приблизиться ко мне, то есть, получается, к добыче.

Так дико страшно мне не было никогда еще в моей жизни. Я стояла, не в силах шевельнуться, и только, затаив дыхание, во все глаза смотрела на оскаленную пасть с мощными зубищами, на черные глаза, следящие одновременно и за мной, и за собаками. Я не знаю зачем, но вдруг протянула руку к нему! И он, замолчав и поколебавшись некоторое время, эту руку обнюхал.

А дальше случилось совсем уж странное. Главный пес рявкнул на остальных, и они, буквально поджав хвосты, как шакалы в мультфильме про Маугли, убежали, повизгивая, к тому месту, где я их и встретила, а он, еще некоторое время постояв рядом и посмотрев на меня, потрусил прочь, не оборачиваясь.

Это воспоминание проносится стрелой в моем мозгу в тот момент, когда, выйдя из машины, я вижу стучавшего в окно человека.

И нет, это вовсе не похожий на бойца мощный мускулистый мужик, это, скорее ровесник моего похитителя, молодой мужчина немногим старше меня. За его спиной, у входа в двухэтажный бревенчатый дом, горят два ярких фонаря, стилизованных под древность, в виде прямоугольных, похожих на железнодорожные, которые когда-то я видела в музее. И в их свете я легко различаю черты лица.

Лицо необычное - открытое, чистое, с правильными чертами, обрамленное с обеих сторон длинной модной челкой. Он кажется этаким актером, красавчиком, сошедшим с экрана телевизора или с обложки журнала. И при этом странная аура - подавляющая, заставляющая попятиться, исходит от него!