Иду вперед, глазами ищу бабулю.

Вот она! Отвернулась, выглядывает меня в хвосте поезда.

Невысокая, стройная, в темном плаще.

- Марина! – кричу, и она тут же оборачивается.

Недоверчиво смотрит как я приближаюсь к ней стремительной походкой. Сердце стучит, оказывается я безумно соскучился по ней.

Подхожу. Наклоняюсь, целую. Она вздрагивает.

- Емельян, как ты вырос! - глядит неотрывно в глаза.

Бабушке Марине пятьдесят семь, они с дедом одногодки. В отличие от деда, чей лоб избороздили морщины - свидетели глубокого мыслительного процесса, она выглядит как девчонка – косметические процедуры, подтяжки, занятия фитнесом дают хорошие плоды.

Марина не всегда была зависима от пластики. Девять лет назад жизнь заставила ее постареть всего за один год. Тогда-то она и подсела.

- Емельян, - говорит бабушка с придыханием, проводит рукой по моему лицу. – Как же ты похож на Степана!

Именно поэтому мы встречаемся с Мариной так редко, хотя живем в соседних городах. Москва- Питер, сел на Сапсан, и ваши сердца соединились, но я не чурбан бесчувственный. Прекрасно чувствую, как неловко ощущает себя бабуля в моем присутствии, поэтому избегаю частых встреч. Чаще общаемся по телефону.

Причина в моей внешности – копия отца. Вылитый он – фигурой и лицом. Под метр девяносто ростом, одной комплекции – спортивной, кстати, папа тоже занимался хоккеем. Светло-русые волосы, яркие голубые глаза на загорелом лице, прямой нос, четкая линия скул и волевой подбородок.

- Тебе, - протягиваю горькую шоколадку, - всё как ты любишь, восемьдесят процентов какао.

- Сынок, - ловит плитку ухоженными пальцами, и в серых блестящих глазах Марины, замечаю слезы.

Ну вот! Началось! Снова зовет меня сыном, а не внуком.

- Ты как? – спрашиваю мягко, обнимая ее за плечи.

- Работаю, живу, хожу на экскурсии, всё хорошо!

- Рад за тебя!

Бабуля, отсидевшая всю жизнь дома в домохозяйках, теперь работает, но не ради денег, а ля себя. Ей нравится приносить людям добро и получать за это комплименты.

- Дед выгнал? – спрашивает ледяным тоном. Замечаю, что в ее глазах мелькает сожаление.

- Достал, - цежу громко и зло, пока шагаем на стоянку такси.

- Что не поделили? – вижу, что бабушка едва сдерживается, чтобы не задать вопрос в лоб.

- Я расстался с Лидой, - выпаливаю и прячу глаза.

- Нет!! – Марина отрицает мои слова, - ты не мог бросить хорошую девушку!!

- Смог!

- Ничего, еще помиритесь!

- Нет! Всё кончено! К твоему сведению, не такая уж она хорошая, если изменила мне с лучшим другом Саней! – осмеливаюсь заглянуть бабуле в глаза.

Марина резко встает как вкопанная. Замираю с ней.

- Ты поссорился с девушкой, из-за этого бросил всё и сбежал в Питер? – в ужасе глядит на меня. – Если всё именно так, то ты должен немедленно вернуться, попросить прощение у всех, кого обидел. Пойми, нельзя ломать жизнь из-за мелких недопониманий.

- Мелких?? – злюсь. – Из-за деда и его гребаного бизнеса умерли мои родители!

- Ты сказал ему это вслух? – сухо спрашивает бабуля, и ее лицо впервые кажется мне постаревшим.

- Да, - мой голос едва слышен.

- Мне он не простил подобных слов. И тебе не простит!

- Проживем как-нибудь без его прощений! – бросаю слова в пустоту – невидимому оппоненту - деду.

- Я-то проживу, а ты – нет. Ты же его единственный наследник!

- Пусть другого поищет, - сплевываю смачно.

Всю дорогу до дома бабули пытаюсь заставить себя успокоиться, с трудом, но выходит.

- Смотри, не переоцени себя! – спокойно подмечает Марина. – Но давить не буду.

- Я не амбициозный, чего сам добьюсь, того мне хватит, - говорю в запале.

- Вот! Внешне – вылитый отец, а характер матери. За Степкой бегали десятки невест, а он женился на простой девушке, ценил и боготворил Анечку за эту простоту, говорил, что ему не надо контролировать ее амбиции, поэтому доверял ей всё самое ценное.