Задерживаю дыхание, во все глаза смотрю на его лицо, которое слишком близко сейчас, на его руки в районе моей груди. Всё это… непривычно. Закончив кутать меня в собственный камзол, дракон снова откидывается на спинку сиденья напротив. На Тиррэне теперь лишь чёрная рубашка из тонкой ткани, натянутая рельефными мышцами.

— Так лучше? — показывает подбородком на меня.

— Да, благодарю.

Он кивает. Задумчиво смотрит в окно. Хмурится, словно на что-то решаясь.

— Ты ведь уже поняла, что я здесь не просто так, правда, Эйви? — поворачивает голову. Смотрит на меня в упор немигающим взглядом. — Есть разговор.

Моргаю. Облизываю губы. Наклоняю голову.

— Какой? Разговор, — спрашиваю сипло, не то от волнения, не то от дождя.

Тиррэн не спешит с ответом. Кладёт руку на спинку сиденья. Вся его поза расслаблена. Уголок рта дёргается вниз:

— А ты как думаешь?

Поджимаю губы, смотрю на него в упор:

— Я думаю, нам не о чем разговаривать.

Наблюдаю, как приподнимается и опускается его левая бровь. Едва заметно, но я замечаю.

— Ты счастлива, Эйви? — спрашивает после недолгой паузы.

— Разумеется, — отвечаю, не задумываясь. — Ты сам видел.

Мрачнеет, хмурится.

— Видел, — выплёвывает зло, глядя в сторону.

Пожимаю плечами. Собственно, а что тут ещё скажешь? Тоже смотрю в окно. Мы рядом, но так далеко друг от друга сейчас, словно на разных полюсах.

— Порой я думаю, — глухо продолжает Тиррэн, ведя перстнем вдоль линии губ. — Что было бы, если б ОНА не появилась? Если бы ТЫ по-прежнему была моей. Если бы твой сын был похож НА МЕНЯ, а не на твоего старика. Наверное, я мазохист, раз хотел увидеть своими глазами, что это не так.

Драконий Бог, хорошо, что я сижу! Хорошо, что Тиррэн смотрит в сторону, весь в своих мыслях, и не замечает, что со мной творится! Воздуха катастрофически не хватает и хочется рвануть шнуровку корсажа.

— Прошлого всё равно не вернуть, а значит, в этом разговоре нет смысла, — удивляюсь тому, как ровно звучит мой голос.

— Есть, — возражает Тиррэн и смотрит на меня в упор. — Мне важно понять, раз и навсегда, и закрыть эту тему. Хотел сделать это ещё четыре года назад. Убедиться, что ты в порядке, что ты… добровольно С НИМ.

Последнее слово он выплёвывает с презрением. Играет желваками. Смотрю на него поражённо. Выходит, вот зачем он пытался прорваться ко мне — удостовериться, что бывший опекун не принудил меня к браку и не держит силой?

— Тиррэн, — шепчу едва слышно. — Конечно, всё было добровольно! Я думала, ты знаешь.

— Знаю что? — бросает отрывисто. В ярко-синих глазах ледяные осколки, которые впиваются в меня почти ощутимо. — Что моя женщина, которая ещё ночью стонала подо мной, вдруг взяла, и вышла за другого? В этот же день? Та Эйви, которую я знал, никогда бы так не сделала. Она бы объяснилась со мной. Как минимум. Конечно, я был уверен, что тебя увезли силой.

— Когда я сказала «да» Освальду, — проговариваю тихо, опустив глаза и сминая кончиками пальцев серую ткань юбки, — я уже не была твоей, Тиррэн. Ты выбрал другую.

Поднимаю глаза. Окунаюсь в синий лёд. Тону в нём.

— Я… солгала тебе прошлой ночью, — голос дрожит, чтобы скрыть это, облизываю губы. — Я не любила Освальда… когда выходила за него. Хотела забыться и забыть. Тебя. Он вовремя оказался рядом. И… так уж вышло. Наша с ним любовь пришла со временем, и сейчас я не пожелаю лучшего мужа для себя и отца для Сэймура.

Подаюсь вперёд всем телом, нахожу руку Тиррэна. Большую, горячую, сильную. Я помню, какое наслаждение она может дарить, но не только. Я знаю, что она может быть смертельным оружием. Я не хочу воевать.

Совмещаю наши с ним ладони. Накрываю его руку второй рукой, сплетаю наши пальцы. Ловлю его взгляд, удерживаю его: