– Ты что не хочешь меня к себе пускать?! – обижено говорит Катя, – Ну вот не ожидала я от тебя такого! Думала, что ты-то меня всегда поддержишь. Да не бойся, я к вам только на год. А там поступлю и в общагу устроюсь. И за репетитора не переживай, у меня есть чем ему платить.

– Кать, услуги репетитора – дело не дешевое. Откуда у тебя такие деньги? Мама дала?

– Ага, как же, даст она! Это то, что мне за обучение в Педе вернули.

– Божечки мои! – тру виски, ощущая как начинает болеть голова, – Кать, ну нельзя же так! Это же мамины деньги.

– И что? Она мне сама их дала обучение в Педе оплатить. Так? Так! И что с того, что я решила их с большей пользой потратить? Я же их не в клубаке спустить хочу. Да она ещё гордиться мной будет, когда выучусь и стану больше тебя зарабатывать, и мужа, ещё более обеспеченного, найду! – Катя обижено надувает губки и совсем по детски топает ножкой, – Я поняла! Ты просто зажопила меня к себе пускать, вот и ищешь причину! А я назад не вернусь! Так и знай! Сама с Митей поговорю, он у тебя нормальный вроде, не мудак. Вот и объясню ему ситуацию, попрошусь, чтобы помог. Раз уж родной сестре на меня насрать! А не пустит, то в подворотню жить пойду, на улице бомжевать стану! Но в этот жоподрищенск не вернусь! Так и знай! – её голос срывается, переходит сначала в крик, а потом в бурные рыдания, – Душит меня эта дыра! Понимаешь?! Умру лучше, чем там загнивать! А тебе стыдно потом будет… когда моё тело… найдуууут…

– Тебе ни на инженерный, а на театральный поступать надо, с такой-то эмоциональностью, – устало вздыхаю я, обнимая Катю за трясущиеся плечики, – Ну успокойся давай! Чего ты?! Мнение Мити и правда спросить нужно. Это такой же его дом, как и мой. Даже в большей степени его, так как первый взнос за ипотеку был оплачен с его средств. И он имеет полное право решать, пускать к себе кого-то на проживание или нет.

– Я – не кто-то! – икая выдыхает Катя.

– Конечно «не кто-то». Ты – самое настоящее ходячее приключение на тоненьких ножках. – целую её в макушку и продолжаю, – Так вот, Митю обязательно спросим, но только не ты, а я. Послушаем его вердикт. Если согласится, то поживёшь у нас, если нет, то сниму тебе квартиру…

– Урааа!!! – восторженно визжит Катя и добавляет, – А ножки у меня вовсе не тоненькие! Очень даже красивые и стройные ножки! Вот!

– Как скажешь, – улыбаюсь я, потом напускаю на себя строгий вид и продолжаю, – И ещё: пока ты у меня – я за тебя полностью отвечаю. Ты должна меня слушаться беспрекословно! Никаких твоих авантюр, поняла! И если ещё раз услышу, что ты такими словами выражаешься – рот с мылом помою! В прямом смысле слова. Тебе всё ясно? Согласна на мои условия?

– Согласна! – радостно выдыхает Катя и прыскает от смеха, – Мамочка…

Мамочка. Какое же это, по-сути, нежное и тёплое слово. Даже брошенное вот так, в шутку, оно отзывается в моей душе карамельной сладостью.

Скоро и мой собственный ребёнок будет так меня называть. Как же это замечательно! Как чудесно! Быстрее бы!

5. Глава 5

Тогда…

Пока я звоню и объясняю всё маме, Катя бесцельно слоняется по кабинету. Берёт с полок декоративные безделушки, вертит их в руках, ставит обратно, пробегается пальцами по корешкам книг в стенном шкафу, рассматривает рекламные постеры объектов.

– Здорово тут у тебя, – резюмирует она, – Уютненько. А это чей стол?

Сестричка плюхается на стул, придвигается к рабочему месту и тянется к кнопке включения компьютера.

– Коллеги, – отвечаю ей, прикрыв рукой динамик телефона, – Не трогай там ничего, пожалуйста.

– Окей, – послушно отзывается сестрёнка, встаёт и продолжает изучение обстановки кабинета, – А коллега молодой? Хорошенький?